Серое, серое, серое – ничего другого не было видно вокруг. Я попятился от неожиданности, от шока и от ужасной волны гнева, которая захлестнула все мое существо при мысли об обмане Фрейдис. Этого нельзя было терпеть, чтобы с лордом Темного Мира играли в какие-то там волшебные игрушки. Я найду, как мне выбраться отсюда, и урок, который я преподнесу Фрейдис, будет наглядным для всех.

На сером фоне я смотрел в зеркало. В зеркало? Я видел свое лицо, удивленное, непонимающее, глядящее прямо в мои глаза.

На мне не было изодранных голубых одежд жертвоприношения, которые я надел так давно в Замке Совета, на мне был какой-то странный костюм, и я был не совсем я. Казалось, я был…

– Эдвард Бонд, – сказал позади меня голос Фрейдис.

Мое отражение посмотрело через мое плечо, и на лице его отразилось невыразимое облегчение.

– Фрейдис! – вскричало оно моим голосом. – Фрейдис, благодарение богу! Я так старался…

– Подожди, – перебила меня Фрейдис. – Послушай. Перед тобой осталось последнее испытание. Этот человек – Ганелон. Он разрушил все, что ты сделал среди лесных жителей. Он убил Ллира и членов Совета. Ничто не сможет остановить его руки в Темном Мире, если он туда вернется. Только ты сможешь остановить его, Эдвард Бонд, только ты.

Я не стал ждать, когда она скажет что-нибудь еще. Я знал, что мне делать. Я ринулся вперед, прежде чем он успел что-либо ответить или пошевелиться, и нанес тяжелый удар в лицо, которое могло быть моим собственным.

Мне было очень страшно делать это, очень тяжело. В последнее мгновение я чуть не сдержал удар – мускулы мои почти отказались повиноваться мне.

Я увидел, как он отпрянул назад, и моя собственная голова тоже откинулась от отражения, так что мой первый удар потряс нас обоих. Он остановился в нескольких шагах, удержав равновесие, и несколько мгновений неуверенно стоял на ногах, глядя на меня со смущением, которое могло появиться и на моем лице, потому что я тоже был смущен.

Затем злость исказила знакомые черты, я увидел, как кровь капает из уголка его рта и течет по подбородку. Я свирепо рассмеялся. Эта кровь странным образом сделала его моим врагом. Я видел кровь своих врагов, падающих от силы моих ударов, слишком часто, чтобы спутать его сейчас с кем бы то ни было. Я сам – мой смертельный враг.

Он пригнулся и пошел на меня боком, защищая свое тело от моих ударов. Я страстно мечтал о шпаге или пистолете, так как никогда не любил драться на кулаках, потому что для меня битва не была спортом. Ганелон дрался, чтобы победить. Но тут наша битва была ужасно, невероятно равной.

Он нырнул под мой удар, и я почувствовал потрясение того, что казалось моим собственным кулаком, на моей скуле. Он отпрыгнул в сторону, танцуя на легких ногах вне пределов моей досягаемости.

Крик ярости вырвался из моего горла. Мне не нужно было это боксирование, эта игра по правилам. Ганелон дрался, чтобы выиграть! Я ревел в полную силу своих легких и кинулся вперед, тяжело смяв его в своем обхвате, падая вместе с ним на серую поверхность, которая была полом потустороннего мира. А пальцы мои сладострастно впились в его горло. Второй рукой я пытался выдавить ему глаза. Он вскрикнул от боли, но тут я почувствовал, как его кулаки попали в мои ребра, белая боль сломанной кости туманом застлала мне мозг.