Впереди возвышались черные колонны. Позади меня раздались крики и послышалась ружейная пальба, но холм скрыл от меня развернувшиеся события.

Я спрыгнул с лошади и остановился между колоннами. Сверху чудовищно возвышался Кэр – концентрация всего того зла, которое раскинулось по всему Темному Миру.

В нем жил Ллир – мой смертельный враг!

В моей руке все еще был меч, который я взял у одного из лесных жителей, но я сомневался в том, что он может мне пригодиться. Тем не менее, я убедился, что меч надежно укреплен на моем поясе, когда я сделал шаг вперед.

Завеса сверкала и переливалась передо мной, как радуга. Я сделал шаг и прошел сквозь нее.

Примерно в двадцати шагах было совсем темно. Затем появился свет.

Но это был свет, который можно видеть высоко в горах – такой яркий и сверкающий, что слепил глаза. Я стоял без движения, ожидая. Постепенно свет стал сверкать как бы по определенной системе, вырисовывая в воздухе арабески.

Вокруг меня вились снежинки, но было не холодно, нет. Меня, наоборот, окружала тропическая теплота.

Сверкающие снежинки подплывали ко мне. Они опустились на мое лицо и руки. Они прошли сквозь одежду и впитались в кожу. Они не причинили вреда. Наоборот, тело мое жадно впитывало этот снежный ком энергии – и оставалось пронизанным этой энергией.

Прилив жизненных сил разлился по моим жилам.

На белом фоне я увидел три серых тени. Две высоких и одну маленькую, легкую, как тень ребенка.

Я узнал их, поняв, кто их отбрасывает.

Я услышал голос Матолча:

– Убей его, сейчас же!

И ответ Медеи:

– Нет, ему не надо умирать. Он не должен умереть!

– Нет, он должен! – проревел Матолч, и тонкий, бесполый голосок Эйдерн присоединился к его голосу:

– Он опасен, Медея. Он должен умереть, а убить его можно только на Алтаре Ллира. Потому что он посвящен Ллиру.

– Ему не надо умирать, – упрямо ответила Медея. – Если можно сделать его безвредным, безоружным, то пусть живет.

– Как? – спросила Эйдерн. Вместо ответа ведьма в алом сделала шаг вперед из слепящего молочного сияния.

Больше уже не тень и не серая масса – Медея, ведьма Колхиды, стояла передо мной.

Ее темные волосы ниспадали до колен. Темный взгляд алых глаз вперился в меня. Она была само зло и изменчива как Лилит.

Я положил руку на рукоять своего меча. Но вытащить его из ножен я не смог. Я не мог пошевелиться. Снежинки еще быстрее закружились вокруг меня, пропитывая все тело, чтобы предать меня.

Позади Медеи две тени наклонились.

– Власть Ллира держит его, – прошептала Эйдерн. – Но Ганелон силен, Медея. Если он сокрушит эти силы, мы погибли.

– Но к этому времени у него не будет никакого оружия, – сказала Медея и улыбнулась мне.

Теперь я действительно понял ту опасность, которая мне грозила. Моя шпага легко могла пронзить горло Медеи, и от всей души я жалел, что не сделал этого раньше. Потому что я вспомнил, в чем заключалась сила Медеи. Мутация, которая отличала ее от остальных, состояла в том, что она высасывала из организмов людей жизненные силы, почему ее и называли вампиром.

Я вспомнил те ее жертвы, которые видел. Стражников с мертвыми глазами, рабов замка – костюмы, ходячие костюмы, а не люди. Живущие мертвецы с вытянутой из них душой, безразличные ко всему на свете, даже к собственной жизни.