Джесси потянулась левой рукой к коробке передач и со всей силой надавила на ручку (хотя она, казалось, совсем не сдвинулась). Затем неуклюже схватилась за ключ зажигания правой рукой и повернула его. Ничего. Кроме беззвучного смеха чудовища, наблюдающего за ней. Это она слышала особенно хорошо, даже если смех и раздавался только у нее в уме.

— Господи, неужели у меня не будет хоть малейшей передышки? — простонала Джесси. Рычаг коробки передач тихонько задрожал под ее пальцами, и, когда Джесси снова повернула ключ, мотор ожил.

— Да, мой фюрер!

Она вздохнула с облегчением и включила фары. Пара сверкающих желто-огненных глаз смотрела на нее с подъездной дорожки. Джесси закричала, чувствуя, как сердце пытается вырваться из груди. Конечно, это была собака — одичавшая собака, бывшая, если можно так сказать, последним клиентом Джеральда. Бывший Принц застыл, мгновенно ослепленный и парализованный светом фар. Если включить скорость, то машина поедет вперед и задавит собаку. Эта мысль пронеслась у нее в голове. Ее ненависть к собаке и страх перед ней исчезли. Она увидела ободранный бок собаки, заметила иглы дикобраза, торчащие из ее шерсти, слишком редкой, чтобы защитить от холодов наступающей зимы. Но больше всего ее поразило то, как собака раболепно уклонилась от света, прижав уши и опустив морду.

«Я думала, что это невозможно, — подумала Джесси, — но мне кажется, что я натолкнулась на создание еще более несчастное, чем я сама».

Джесси надавила на сигнал «мерседеса» локтем левой руки. Раздался короткий, смазанный сигнал, лишь отдалённо напоминающий гудок автомобиля, но этого было вполне достаточно, чтобы собака пошевелилась. Она развернулась и потрусила к лесу, лишь один раз оглянувшись назад.

«Последуй ее примеру, Джесс. Выбирайся отсюда, пока ты еще можешь сделать это».

Отличная мысль. К тому же это была единственная мысль. Она снова потянулась левой рукой к рычагу коробки передач, чтобы перевести его в первоначальное положение.

Машина медленно тронулась. Сгибаемые ветром деревья напоминали танцующих великанов, стоящих по обе стороны подъездной дорожки, осыпая ее целым ураганом опавших листьев.

«Я делаю это, — с удивлением подумала Джесси. — Я действительно делаю это, действительно выбираюсь отсюда».

Она ехала по дорожке, направляясь к безымянной грунтовке, которая приведет ее на Бэй Лейн, а та, в свою очередь, выведет ее на 117-е шоссе, к цивилизации. Джесси взглянула на дом (теперь он еще больше напоминал огромный белый череп в ветреном лунном сиянии октября) в зеркальце заднего обзора и подумала:

«Почему это существо позволило мне уйти? И действительно ли оно отпустило меня?»

Часть ее — напуганная до безумия, которая так никогда и не освободится от наручников в спальне дома на побережье озера Кашвакамак, уверяла ее, что это не так; существо с плетеной корзинкой только играло с ней, как кошка играет с раненой мышкой. Прежде чем она удалится, раньше, чем она доберется до конца подъездной дорожки, оно помчится за ней на своих длинных ногах, сокращая разделяющее их расстояние, вытягивая свои длинные руки, чтобы ухватиться за бампер и остановить машину. Конечно, немецкое качество и педантичность — это хорошо, но когда имеешь дело с чем-то, восставшим из мертвых…