— Нет! — закричала Джесси. Она повернулась и, пошатываясь, побежала по коридору.

Дул ветер, хлопала дверь, дребезжали стекла в оконных рамах, завывала собака, а оно было прямо позади нее. Джесси слышала его шипение, и в любой момент оно могло схватить ее плоской белой рукой, с фантастически длинной ладонью, похожей на щупальце, она вот-вот почувствует, как его пальцы сомкнутся на ее шее…

Потом, — достигнув двери черного хода, уже открыв ее и выбежав на крыльцо, она споткнулась о свою собственную ногу; падая, она ухитрилась повернуть свое тело и упасть именно на левую сторону. Так она и упала, но все же сильно ударилась, почувствовав, как искры посыпались у нее из глаз. Перекатившись на спину и приподняв голову, Джесси уставилась на дверь, ожидая увидеть в дверном проеме плоское мертвенно-бледное лицо космического ковбоя. Но там никого не было. Не было слышно и шипящего жуткого звука. Однако это ровным счетом ничего не значило; это существо могло появиться в любую секунду, схватить ее и свернуть ей шею. Джесси вскочила на ноги, сделала один шаг, но, не удержавшись на ногах, дрожащих от испуга и потери крови, упала на забор рядом с мусорным бачком. Она застонала, глядя на небо, по которому неслись облака, подгоняемые ветром с запада. Тени перекатывались по ее лицу, как причудливая татуировка. Затем раздался вой собаки, теперь уже откуда-то поблизости, и это пробудило в ней решительность, столь необходимую ей. Она протянула левую руку к крышке низенького мусорного бачка, поискала ручку и с ее помощью поднялась на ноги. Поднявшись, Джесси все еще держалась за бачок, пока земля не перестала качаться под ее ногами. И только тогда она направилась к «мерседесу», еле двигаясь и балансируя уже обеими руками.

«Как ужасно выглядит дом в лунном свете! — удивилась Джесси, испуганно оглядываясь назад. — Очень похоже на череп! Дверь — это рот, окна — глаза, а тени деревьев — это волосы…»

Затем у нее возникла другая мысль — наверное, она была очень смешной, потому что в ночной темноте раздался смех.

«А мозги — не забудь о мозгах. Конечно же, мозги — это Джеральд. Мертвые и гниющие мозги дома».

Джесси снова рассмеялась, когда добралась до машины, громче, чем когда-либо, а в ответ донеслось завывание собаки.

«У моей собаки полно блох, и они кусают ее за коленки», — подумала она.

Ее собственные колени подогнулись, и Джесси еле успела схватиться за дверцу машины, не переставая смеяться. Но она абсолютно не понимала, почему смеется. Джесси все поняла бы, если бы та, дремлющая, часть ее рассудка, отключенная ее организмом в целях самозащиты, проснулась, — но этого не случится, пока она не выберется отсюда. Если ей это все-таки удастся.

— Кажется, мне необходимо переливание, — сказала Джесси, что вызвало у нее новый приступ смеха.

Все еще смеясь, она неуклюже просунула левую руку в правый карман, чтобы достать ключи. И тут она почувствовала, что запах вернулся и что существо с плетеной корзиной стоит прямо за ней.

Джесси повернула голову, смех все еще переливался в ее горле, а губы все еще кривились в усмешке; на какую-то долю секунды она увидела эти плоские щеки и бездонные глаза. Но видела она их только потому, что