(из-за солнечного затмения)

была сильно напугана, а не потому что там действительно что-то было, крыльцо было все так же пустынно, проем двери напоминал темный прямоугольник.

«Но тебе все же лучше поторопиться, — вмешалась Образцовая Женушка Белингейм. — Тебе лучше поторопиться, пока ты можешь сделать хоть что-нибудь, как тебе кажется?»

— Конечно, — согласилась Джесси и снова рассмеялась, доставая ключи из кармана. Они чуть не выскользнули у нее из рук, но она поймала их движением, достойным акробата. — Твоя сексуальная вещица, — произнесла Джесси и дико расхохоталась, когда хлопнула дверь и мертвый пастух, жертва любви, появился на пороге в грязно-белом облаке пыли, но когда она повернулась (чуть снова не роняя ключи, несмотря на огромный брелок), там ничего не было. Это всего лишь ветер хлопнул дверью — только ветер, и ничего больше. Наконец Джесси открыла дверцу машины, скользнула за руль, втянув дрожащие ноги внутрь. Она хлопнула дверцей и, опустив рычаг, автоматически закрывавший все дверцы (и, конечно, багажник — ничто в мире не может превзойти немецкую, педантичность), почувствовала невыразимое облегчение, охватившее все тело. Облегчение и что-то еще. Это что-то еще ощущалось как здравый смысл, и Джесси подумала, что никогда в жизни не переживала ничего подобного — ничего, что можно было бы сравнить с его сладостным, благоухающим возвращением… разве что тот первый глоток воды.

«Насколько близка была я к помешательству? Действительно, настолько близко?»

«Вряд ли это то, что тебе хотелось бы действительно узнать, малышка», — грустно ответила Руфь Ниери.

— Нет, возможно, что нет.

Джесси вставила ключ зажигания и повернула его. Ничего не произошло. Смех застрял у нее в горле, но Джесси не ударилась в панику. Она чувствовала себя способной здраво мыслить и быть достаточно спокойной.

«Думай, Джесси. Думай».

Она думала. И ответ пришел почти сразу же. Они ездили на этом «мерседесе» довольно долго, и в последнее время коробка передач стала барахлить, несмотря на немецкую педантичность и качество. Одной из неполадок было то, что иногда невозможно было завести машину, не нажав на рычаг коробки передач, торчащий между сидениями, и не надавливая достаточно сильно. Поворачивать ключ, включая зажигание, и давить на рычаг коробки передач нужно было двумя руками, а ее правая почти, бездействовала. Даже мысль о том, что Джесси придется действовать ею, вызывала содрогание. И не только из-за боли — она была уверена, что края пореза могут снова разойтись.

— Господи, мне нужна помощь, — прошептала Джесси и снова повернула ключ зажигания. По-прежнему ничего. Ни единого звука. В голову ей пришла новая мысль: «Нежелание машины завестись не имело ничего общего с неполадкой в коробке передач. Это была работа ее гостя. Он перерезал телефонные провода; он уже давным-давно поднял капот машины, чтобы открутить распределитель зажигания и зашвырнуть его в лес».

Хлопнула дверь. Джесси нервно взглянула в ее сторону, вполне уверенная, что увидит в темноте дверного проема его белое усмехающееся лицо. Еще мгновение, и он выйдет наружу. Он возьмет камень и разобьет стекло машины, затем возьмет осколок стекла и…