– А ты? – спросила Лакост.

Но Жан Ги Бовуар уже делал то, что делал всегда. Следовал за Арманом Гамашем.

К тому времени, когда Лакост дошла до машины, Жан Ги Бовуар и два других агента были уже далеко в лесу. Спешили между деревьями сквозь туман.

– Бросьте его, Омер.

Годен стоял в двадцати шагах от него и тяжело дышал.

– Положите его на землю.

Приближаясь к мосту, Гамаш сунул руку в карман, но не за пистолетом Камерона, который все еще лежал там, а за своим телефоном. На глазах у Омера Гамаш остановился, нажал кнопку на телефоне и поставил его на землю, прислонив к камню.

Он знал, что сигнал сюда не проходит. Телефон не мог что-то посылать, зато мог записывать.

Омер, стоя с бесчувственным Трейси, перекинутым через его плечо, как мешок с картошкой, ничего не говорил. Ничего не делал. Только смотрел на Гамаша и жадно глотал ртом воздух.

Гамаш шел медленно, держа руки перед собой. Ножа он не видел. Возможно, Омер уже воспользовался им. И выбросил.

Неужели Карл Трейси мертв?

Впрочем, Гамаш, повидавший немало тел, так не думал. Руки Трейси, безвольно свисавшие, сохраняли розовый оттенок. И кровавого следа не было, как не было и пятен на одежде Омера, а пятна были бы, если бы он заколол Трейси ножом.

Омер сделал шаг назад. Второй. К перилам моста, пролом в которых не защищало ничего, кроме полицейской ленты.

И Арман понял, что собирается сделать Омер. Что собирался сделать все это время.

Он последует в воду за дочерью. И заберет с собой Трейси. Но дальше их пути разойдутся. Потому что Трейси отправится в ад, а Омер…

– Фред, – сказал Арман.

На мгновение Омер пришел в замешательство. Потом заговорил:

– Оставьте его себе. Он ваш.

– Нет, я спрашиваю, почему Вивьен не взяла Фреда с собой, уходя из дома?

Гамаш оглянулся. Никого.

Он рассчитывал, что к этому моменту Бовуар и Лакост уже будут здесь.

Его время было на исходе, а Омер был на исходе с моста. Гамаш надеялся только на то, что ему удастся достаточно долго отвлекать Омера.

– Это лишено смысла, – сказал Гамаш, поднимаясь на мост. – Она бы не ушла без своей собаки. Я не понимаю. А вы?

Трейси застонал, и Омер покрепче ухватил его.

Если Гамаш надеялся отвлечь Омера, поколебать его целеустремленность, то ему это не удалось.

Омер выглядел озадаченным, но не смущенным. Он был уверен в единственной вещи, имевшей сейчас значение.

Гамаш попытался еще раз. Что угодно, лишь бы остановить медленное движение Омера к краю.

– Меня беспокоит и кое-что еще, – сказал он. – В субботу утром Трейси был в магазине художественных товаров. Почему Вивьен не уехала к вам, пока он отсутствовал? Почему не уехала раньше?

И опять ничего. Только пустой взгляд.

Трейси пошевелился, все еще пребывая в сумеречном состоянии, и Омер снова усилил хватку.

«Молчи, – мысленно воззвал Гамаш к приходящему в себя человеку. – Не двигайся».

– Вы сняли двадцать тысяч долларов со своего счета в банке. Чтобы отдать Вивьен?

– Да.

Простой вопрос. Простой ответ. Но хотя бы ответ. Это дало Гамашу некоторую информацию и, что не менее важно, создало крохотную трещинку в целеустремленности Омера. И может быть, подарило время Жану Ги, Изабель и другим, кто спешил сюда. Если бы только ему удалось отвлечь Омера.