А теперь?

Его карьера закончена.

Сонни был совершенно убежден, что его место уже занято каким-нибудь пропитанным тестостероном двадцатипятилетним амбалом с шестым даном в карате. Ясное дело – такие там и нужны. Охотиться на смуглокожих и резаться в банди. И не подвергать сомнению разумность и пользу того, чем они заняты. Из тех, кто уверен, что Солженицын – курорт на Черном море, а Пуччини – кофе-эспрессо с большим количеством молока.

И пиво не помогло. Сам он из очень простой семьи, но, насколько себя помнил, всегда испытывал жгучий интерес к литературе. И не только к литературе, к культуре вообще. И гордился своими знаниями и кругозором – как он считал, гордился справедливо. Собственно, никакой злобы к коллегам он не питал. Ему просто было трудно понять их приоритеты. Он не знал, а теперь никогда и не узнает, как они рассуждают. Как они могут понимать человеческую психологию без багажа культуры, без спонтанно возникающих литературных и исторических ассоциаций?

И если признать честно, большинство из них на двадцать-тридцать лет моложе. Проблема отцов и детей.

И как раз в тот момент, когда Сонни пришел к неутешительному выводу, что он не что иное, как бесполезное ископаемое, раздался звонок в дверь.

Кто бы это мог быть?

Сонни неохотно поднялся и пошел к двери. У него не было никакого желания обсуждать с кем-то свои проблемы. Он приоткрыл дверь, и в дом ворвался маленький ледяной вихрь колючего снега. Сонни зажмурился.

– Привет. Извини, что беспокою. Могу зайти на минутку?

Сонни уставился на пришедшего.

Челль Бьюрман, шеф отдела контршпионажа СЭПО. Они проработали вместе много лет, и хотя Челль всегда соблюдал дистанцию и старался не примешивать личные отношения к служебным, Сонни он нравился. Вернее сказать, он его уважал. Прежде всего за легендарную компетентность.

– Челль? – спросил он и тут же подумал, что более идиотский вопрос и придумать невозможно. Как будто он его не узнал.

– Зайти-то я могу? – повторил Челль с улыбкой. – Замерз как собака.

Он потоптался на стальной решетке на крыльце.

Сонни отступил на шаг и жестом пригласил войти. Наверняка пришел поговорить насчет полученной им странной информации об отравлении.

Челль прошел в прихожую, тщательно закрыл за собой дверь, снял сапоги и аккуратно поставил их на полку для обуви. Неловко вылез из пальто.

– Пошли в гостиную, – необдуманно пригласил Сонни.

Челль остановился на пороге, посмотрел на смятую картонку из-под пиццы, на пустые банки, но не сказал ни слова.

Сел на диван – и странно, диван не отозвался обычным кряканьем.

– Вы проверили насчет Кнута Сведберга? – спросил Сонни без вступления.

Челль кивнул и уставился на Сонни. А Сонни, не отрываясь, смотрел на Челля. Тот выглядел настолько ординарно и неприметно, что при первом взгляде никто бы не подумал, что перед ним один из лучших, если не лучший контрразведчик страны за все времена. Лет пятьдесят, редкие, с первой сединой волосы, очки в тонкой позолоченной оправе. Напоминает банковского клерка. Или бухгалтера. А еще больше похож на владельца заправочной станции на Броммаплане. Незаметный, среднего возраста человек без каких-либо отличительных признаков.