И тут он его увидел.

Тот вошел в вестибюль и окинул тренированным взглядом зал – кто сидит, чем занят, нет ли чего необычного и подозрительного. Поправился с годами, уже не такой спортивный и поджарый, как был в Стокгольме. Изысканная еда, женщины. Теперь он предпочитал встречаться в дорогих ресторанах и роскошных барах.

Дела у его работодателя шли неплохо. Леннарт подозревал, что в первую очередь это его заслуга. У него есть доступ практически ко всем, в том числе и совершенно секретным, материалам. О таком агенте разведка любой страны мира может только мечтать. Надо признать: это был гениальный ход – перевести его в Брюссель. В этом бурлящем котле тайны охранялись куда более расслабленно, чем в любой из стран – членов ЕС.

– С Рождеством, Леннарт.

По-русски.

Он тяжело опустился на притворяющийся старинным стул с полосатой, под восемнадцатый век, обивкой. Леннарт выбрал столик в стороне, у окна, откуда открывался вид на мягкие контуры холмов, похожих на прилегшую отдохнуть одалиску. Именно здесь Grand Armée Наполеона дожидалась рокового сражения, определившего судьбу Европы.

– И тебя с Рождеством, Кирилл. – Леннарт посмотрел на него внимательно – уж не под мухой ли его собеседник? Последнее время такое случалось все чаще.

Они давно перешли на «ты». Леннарта бесила противоестественная в их отношениях фамильярность, но он уже не мог заставить себя держаться отстраненно и все время демонстрировал, что даже у ручного ежа есть иглы. Вербовщик даже назвал ему свое настоящее имя – Кирилл, хотя Леннарт предпочитал думать о нем как о безымянном офицере СВР. Безымянный коварный кукловод, поставивший весь этот бессовестный спектакль пятнадцать лет назад. Спектакль, благодаря которому Леннарт стал тем, кто он есть сейчас.

С точки зрения карьеры он мог бы даже поблагодарить своих московских работодателей – такой взлет ему и не снился. Но личная жизнь… он обожал Лену, а она постепенно отдалялась от него. Он уже не играл почти никакой роли в ее жизни.

И вина за все лежит даже не на советской, теперь русской, разведке – только на этом типе, что сидит на соседнем стуле и смотрит на него с мерзкой улыбочкой.

Кирилл.

Время идти дальше. Леннарт мечтал поскорее закончить эту томительную, хоть и хорошо оплачиваемую службу, вернуться в Стокгольм и уйти в частный сектор, в крупную компанию, где его знания и опыт наверняка оценят по достоинству.

Но не с этим же обсуждать свои планы. Пока он нужен Кириллу, придется торчать в Брюсселе.

– Сначала о главном, – сказал Кирилл и положил что-то ему на колени под столом.

Тяжелый конверт. По крайней мере, он заставил их платить за свои услуги.

Кирилл задумался, взгляд его помутнел, сделался мечтательным и рассеянным.

– Значит, опять Рождество… – пробормотал он неразборчиво.

Рассеянным кивком Леннарт подтвердил это несложное умозаключение и понял, что догадка его верна: Кирилл пьян. Важный, как английский лорд, официант поставил на стол бутылку «Шато-Латур» 1986 года – Леннарт заказал вино заранее в соответствии со вкусами русского.

– Как там семья? – Кирилл налил себе бокал и одним глотком отпил половину.