Нина начала вертеть в пальцах чайную ложечку.
– Я постаралась закопать как можно глубже воспоминания о своем детстве-отрочестве. И вдруг появляетесь вы с рассказом о том, что давно покойная Полина заказала шоколадный складной замок для совершенно незнакомой мне женщины. Я в шоке. Вернее, я в состоянии, которое сильнее шока!
– Вы так обстоятельно изложили эту историю, – произнес Энтин, – похоже, кто-то вам подробности рассказал.
– Я уже говорила: Геннадий Николаевич Костромин, – напомнила собеседница.
– Удивительно! Следователь сообщает ученице младших классов детали о гибели ее семьи, да еще такие, от которых взрослой женщине дурно станет, – поморщилась я. – Знаю, что у некоторых сотрудников МВД случается профессиональное выгорание. Они перестают испытывать жалость, сострадание. Но вывалить такую информацию испуганному ребенку, который находился один в больнице!
Глава восемнадцатая
– Нет, нет, нет, – перебила меня медсестра, – Костромин прекрасный человек. Мы с ним встречались не один раз. Он вел себя крайне деликатно. То, что Надежду арестовали, а потом осудили за смерть сестры и ее мужа, я узнала не сразу. Извините, я нервничаю, поэтому говорю невпопад, кое-что пропускаю. Придя ко мне впервые в палату, следователь сообщил, что Надежда Петровна плохо себя чувствует, она не может меня проведать. Информация о смерти Ирины, Сергея, Полины доносилась до меня частями, аккуратно. По малолетству я не заметила в ней несостыковок. Перед отправкой в детдом мне сообщили, что Надежда умерла. От стресса. Инфаркт у нее случился. Лет в четырнадцать я стала задумываться о своей семье, задавать вопросы директору интерната. И в конце концов Костромин приехал в детдом. Вот тогда и состоялся предельно откровенный разговор. Я узнала, что отраву Ирине, Сергею и Полине прислала Надежда, ее быстро вычислили, посадили. Она умерла в заключении. Костромин не сомневался: женщина, которая отняла девочку у родной матери, имела серьезные психические проблемы. Но экспертиза признала ее вменяемой. У докторов оказалось свое мнение.
У меня запищал телефон, пришло сообщение на Ватсап. Но читать его во время беседы я не стала.
– Кто кроме сотрудников милиции мог знать обо всей этой ситуации? – спросил Энтин.
Нина пожала плечами.
– Я не жила с родителями, понятия не имею об их друзьях. Про соседку узнала, потому что Костромин рассказал. Поговорите с ней. Хотя… – Нина отвернулась к окну, – тьма лет прошла, она небось давно умерла. Мне не по себе. Кто и зачем прикинулся давно мертвой Полиной? Почему именно от ее имени сделали заказ? Логичнее уж от моего, я-то жива.
– В кондитерском магазине не спрашивают документов, – начала я рассуждать вслух. – Человек просто называет фамилию, оплачивает покупку, и готово. А заказ, как правило, делают по телефону.
– Жаль, что ваша знакомая оказалась в больнице, – протянула Нина, – но… получается… кто-то слышал про ту давнюю историю и решил зачем-то ее повторить? Сделал заказ от имени Полины на шоколадный сборный замок с его обитателями. Интересно, кому торт предназначался? И почему его не забрали?