Это их утихомирило, и я склонился к Викке Фраю.

- Ты должен был кое-что кое-кому сказать, пока был в Солт-Рокс. Сказал?

- Ага, я…

Отец так ткнул мальчишку локтем, что он чуть было не свалился с ног. Паренек вспомнил о хороших манерах и начал заново, на этот раз приложив кулак ко лбу.

- Да, сай, с вашего позволения.

- С кем ты разговаривал?

- С Паком Делонгом. Я с ним познакомился на ярмарке на Жатву. Он просто шахтерский мальчишка, но мы маленько погуляли вместе и вместе участвовали в беге парами. Его папка -десятник в ночной смене. Ну то есть Пак так говорит.

- И что ты ему сказал?

- Что это Билли Стритер видел оболочника в человеческом обличье. Я сказал, что Билли спрятался под грудой старых железяк и потому уцелел. Пак знал, про кого я говорю, потому что Билли тоже был на ярмарке. Билли тогда выиграл Гусиную гонку. Вы знаете, что такое Гусиная гонка, сай стрелок?

- Да, -сказал я. Я и сам участвовал не в одной такой гонке на ярмарках на Жатву, и было это не так уж давно.

Викка Фрай с трудом сглотнул, и его глаза наполнились слезами.

- Биллин папка так орал, когда Билли пришел первым, что чуть глотку не сорвал, -прошептал он.

- Ну еще бы. Как ты думаешь, этот Пак Делонг пересказал кому-нибудь эту историю?

- Откуда мне знать? Я бы на его месте пересказал.

Я решил этим удовлетвориться и хлопнул Викку по плечу.

- Ну, беги. И если кто-нибудь попытается выйти, кричи. И кричи погромче, чтобы ветер не заглушил.

Они с Арном направились к переулку, который вел к задней двери "Злосчастья". Солевики даже не взглянули на них; их интересовала только передняя дверь салуна и пойло, которое за ней скрывалось.

- Парни! -гаркнул я. И когда они обернулись, продолжил, - Налетай!

Это вызвало новую волну радостных воплей, и они устремились к салуну. Но шагом, а не бегом, и по-прежнему парами. Хорошо их вымуштровали. Я подозревал, что жизнь шахтера мало чем отличается от рабства, и был благодарен, что ка направило меня по другому пути… Хотя, если задуматься, так ли сильно раб шахты отличается от раба револьвера? Пожалуй, только одним: у меня над головой всегда было небо, и за это я говорю спасибо Гану, Человеку-Иисусу и всем богам, какие только есть.

Я перешел на другую сторону улицы и подозвал Джейми, шерифа Пиви и новоприбывшего, Вегга. Мы стояли под навесом у конторы шерифа. Стротер и Пиккенс, никудышние помощники, стояли в дверях и пялились на нас.

- Вы двое, возвращайтесь внутрь, - сказал я им.

- Не тебе нам приказывать, - высокомерно, словно какая-то герцогиня, бросил Пиккенс. С возвращением босса он резко осмелел.

- Возвращайтесь внутрь и дверь закройте, - сказал Пиви, - вы что, два идиота, так и не поняли, кто здесь сейчас командует парадом?

Те отшатнулись. Пиккнес гневно уставился на меня, Стротер - на Джейми. Дверь хлопнула так, что задрожали стекла. Некоторое время мы вчетвером стояли и смотрели на тучи щелочной пыли, иногда такие густые, что полностью скрывали телеги соляков. Но времени на размышления не было: скоро наступит ночь, и тогда, возможно, один из соляков в "Злосчастье" перестанет быть человеком.