– Немало людей уже в церкви, – сказал он. – По-моему, тут чуть ли не вся деревня.

– Что правда, то правда, – отозвался Билл, держа руки в карманах. Похороны всегда собирали много публики из Андерклаф, готовой присутствовать где угодно, лишь бы развеять беспросветную скуку.

Бетти Уард с мужем прошли по дорожке и улыбнулись нам, и тут же подъехали Анжела с Лиз и Грейс. Мотор их «Хайлюкса», такого же разбитого, как «Лэнд Ровер» Отца, затих, издав звук, похожий на предсмертный хрип.

Священник поздоровался с Анжелой и Лиз, когда они вышли из машины, и положил ладонь на голову Грейс, благословляя ее. Грейс в это время теребила пуговицы на манжетах. Она выглядела не намного счастливей, чем накануне вечером, и, как только священник отвернулся, провела пальцами по макушке, чтобы стереть ощущение его руки. Тем не менее она надела медальон, подаренный Кэт.

– Тебе очень идет, – сказала Кэт.

Грейс попыталась улыбнуться. Она явно боялась похорон и встала спиной к катафалку.

– Можешь сесть рядом со мной, если хочешь, – предложила Кэт.

Грейс сжалась.

– Тут нечего бояться, – сказала Кэт. – Просто попытайся запомнить Старика таким, каков он был.

Священник подтянул рукав сутаны, чтобы посмотреть на часы, когда через покойничьи ворота торопливо прошли девушки со скотобойни, весело проводившие время в компании Старика в пабе. Их каблучки звонко застучали по выложенной плитами дорожке.

– Пожалуй, начнем, – произнес священник. – Мне предстоит сегодня еще одна ритуальная церемония, и если я задержусь, то, боюсь…

– Вы готовы, мистер Пентекост? – обратился к Отцу Беркитт.

Отец затушил самокрутку и кивнул.

– Садись со мной, Кэтрин, – сказала Лорел. Она взяла Кэт за руку и коснулась ее губами. – Господи, милая, да ты совсем замерзла. Разве у тебя нет перчаток? Хочешь, чтобы холод передался маленькому?

– Со мной все в порядке, – ответила Кэт. – Не беспокойтесь обо мне.

– Привыкай, милая, – вмешался Билл. – Она будет нянчиться с тобой, пока ты не скинешь.

– Так вот, по-твоему, что мы делаем? Скидываем? – возмутилась Анжела.

– Я Джеффа восемь часов рожала, – сказала Лорел.

– Я с Грейс все двенадцать мучилась, – сказала Лиз. – Какое уж тут скинешь.

– Хватит вам, – снова встрял Билл. – Устроили тут соревнование, черт побери.

– Ничегошеньки они не знают, эти мужчины, Кэтрин, милая, – сказала Лорел, покровительственным жестом обнимая Кэт за талию. – Им не понять, что это за боль. Нам, женкам, надо держаться вместе.

Накануне вечером Лорел первая обняла Кэт и погладила ее по животу. Первая дала какие-то советы. Первая забеспокоилась, когда Билл поцеловал Кэт в лоб и приподнял ее и заключил в медвежьи объятия, и высказала опасения, что так недолго и раздавить ребеночка. Отец повел себя точно так, как я и предполагал. Похлопал меня по плечу и выразил поздравления, вроде тех, что он высказывал, когда мне было девять лет и один из наших баранов занял второе место на Чиппинг-шоу[20]. Анжела, конечно, радовалась за нас, но обещала Кэт, что та проклянет свои худые бедра, когда придет время рожать. А Лиз предупредила насчет растяжек, недосыпе, распухшей груди, малокровии и кровоточащих сосках.