— Джада, а рис остался?

Подруга вышла из ванной и рывком выдернула полотенце, на котором я лежала.

— Эй, что за…

Она подскочила к окну и захлопнула его.

Я приподнялась на локте.

— Что такое? Ты сердишься?

Ее красивое и, как правило, оживленное лицо превратилось в серую от злости маску.

— Хоть иногда поглядывай на свой чертов телефон.

Я порылась в сумке. Экран не загорелся, когда я нажала на кнопки.

— Разрядился, прости. Который час?

Джада остановилась посреди комнаты, уперев руки в бока. Сегодня у всех выдался тяжелый день.

— Ты обычно с телефоном не расстаешься. А когда он понадобился, ты его не зарядила.

— Извини, я…

— Сейчас половина четвертого. Твой друг Лука давно уехал, он спешил на работу. Риса не осталось, он был голоден как волк.

Лука! Я совсем забыла про обед. На который, кстати, сама его пригласила.

— Ну как все прошло? Вы хорошо провели время? Хорошо хоть ты была дома…

— Мы неплохо провели время, да. Жаль только, что в доме оказался беспорядок. Лука был вежлив и ничего не сказал, но мы с тобой не произвели на него хорошего впечатления. Если бы ты хоть изредка прибирала свои вещи…

— Джада, я ходила в полицейский участок! Как бы я убралась?

Она широко раскинула руки и развернулась.

— Я сейчас не только о сегодняшнем дне. Посмотри на комнату! Везде валяется твоя одежда. Грязные вещи. Ты даже посуду за собой не моешь после еды!

Я вскочила на ноги.

— Слушай, я ищу своего дядю. Я предупреждала, что жизнь здесь будет не сахар. Но ты настояла на своем, и я рассчитывала…

— На что? Что я стану тебя нянчить? Ты ошиблась. И кстати, звонил Кай.

У меня сердце ушло в пятки.

— Мама заболела?

Джада взяла свою сумку и направилась к двери.

— Не знаю. Мне он почти ничего не рассказал. Заряди телефон и перезвони ему. Я пошла. Не знаю, вернусь ли. Пока.

— Кай?

— Чечилия! Наконец-то.

— Что случилось?

Я бродила по второму этажу, плечом прижав заряженный мобильный телефон к уху, подбирала свои футболки и другие вещи, которыми пользовалась каждый день, а затем бросала туда же, откуда взяла. Джада права, вещей у меня очень много.

Я как попало пыталась прибраться, разговаривая с маминым учителем.

— Да ничего серьезного, но… возможно, тебе стоит вернуться.

— О боже. Что стряслось?

Кай на другом конце провода вздохнул.

— В этот четверг я не мог прийти позаниматься с Уранией, поэтому предупредил ее в субботу днем, что загляну сегодня.

— Все правильно. Она записала?

— Да, но когда я приехал…

— Что? Что она сделала?

Я застыла перед окном, переводя дух. От уборки я вся вспотела.

— Ну, она не открыла дверь. Не то чтобы совсем не пустила меня, просто не сразу. Переспрашивала, кто к ней пришел, будто я продавец, которого она никогда в глаза не видела.

Пот начал холодить мне виски.

— Я сказал ей: «Урания, это я, Кай. У нас сейчас урок гавайского, помнишь?» — а она уставилась на меня таким взглядом… как будто искала десятизначное число среди… ну, среди множества других чисел.

Я села на прохладный подоконник.

— А потом?

— Потом взгляд у нее прояснился, и она впустила меня. Я сказал: «Прости, что перенес наш урок. Мне нужно было к врачу…» А она повернулась ко мне и ответила: «О чем ты, черт возьми, говоришь, Кай? Когда мы переносили урок?» А я ей: «Ну, в субботу. Я звонил, чтобы предупредить тебя». — «Но ты же все равно смог прийти, видишь? Как и в каждый четверг», — заявила твоя мама с такой милой улыбкой, что… Клянусь, мне не хватило духа возразить ей.