Васька чувствовал себя человеком, оставшимся на льду посреди начавшегося неожиданно ледохода. Лёд стал вдруг взрываться и не успел он и охнуть, как оказался отрезанным от обоих берегов.

На той льдине, которая еще была под ногами, он был совершенно одинок. Вокруг неслась глубокая, чёрная вода и только издалека спереди и откуда-то сзади, доносились недоумённые голоса таких-же, как и он — оставшихся на льдинах. Это были голоса Воров — «чистоганов». А за берегом что был по правую руку, раскинулись юга: Крым, Абхазия, Краснодар, Минеральные Воды.

Там закипали страсти, потекли кавказским Ворам шальные деньги от «маслокрадов». Воровать стало ненужно! И невыгодно! Зачем садиться в тюрьму, на нары, когда рядом плещется море, белый песок, шашлыки, армянский коньяк и красивые девочки.

Значит пусть сидит Бриллиант, пусть Валька Треска сидит, Володька Стропила, Толя Цыплёнок, Васька Корж, пусть сидят Васька Псих, Витька Дурак, Юрка Говнюк, а они с берега будут наблюдать за тем, как несёт нас по бешеной реке на льдинах. Это не по «Воровски», это неправильно, а значит, нужна большая «сходка». Нужно её готовить, но как? Вон «мужики» весь мой «рамс» запутали, ах, ах!

Васька понимал, что начавшаяся кооперация ведет к сращиванию «маслокрадов» с властью, а через них и Воры станут контактировать. И тогда конец Воровскому, образуется мафия.

В погоне за деньгами и влиянием, Воры нарушат главенство цементирующего их органа — «сходку».

Он отчётливо осознавал, что с приходом частного капитала неизбежно появится в преступном мире новая и очень кровожадная масть, которая вберет в себя все отребье.

На заре Советской Власти, бывшие белогвардейские офицеры, не успевшие бежать из страны, с объявлением красного террора, понимая её гибельность для себя, ушли в подполье, объединились в шайки, прозвали себя жиганами и стали брать банки.

Так было! История повторяется. Но теперь в эту новую масть вольются бывшие офицеры, афганцы, спортсмены — все те, кто захочет жить вольно и красиво за чужой счёт. А то, что Воры — лидеры криминального мира, это их не остановит. Наоборот — словно быки на красную тряпку, они попрут на Воров.

Что же станут делать Воры в такой ситуации? На кого они обопрутся? Кто им подставит плечо? Чтобы обрести реальную силу на воле, «люди» найдут общий язык и станут взаимничать с «отморозками». Начнётся вакханалия, кровь, грязь, в Воровской орден вольётся «перхоть», по «нутру» далёкая от «людского».

Вот что ожидало впереди! Васька прикрывал веки и отчетливо видел рождавшиеся перед его взором отвратительные картины.

Если «сходка» утратит своё влияние, тогда конец, всему конец. Зря тогда мы гибли в «сучьей войне», напрасно шли под «пыж», загибались в «крытых» и в «штрафниках». И моя жизнь тогда к чёртовой матери прожита напрасно. Не выдерживая напряжения, Васька склонился к покрытой «шубой» стене боксика и стал методично бить головой по ней, пытаясь отогнать от себя отвратительные, мерзкие картины.

Он был человеком сильной воли и мог управлять своими мыслями, иначе давно бы сошёл с ума от многолетнего пребывания в камере.