— Кому ты звонишь?

— Приятелю диск-жокею. Он живет тут неподалеку. Поможет нам, если понадобится.

Когда приятель диск-жокей появился на пороге, Мила не удержалась и воскликнула:

— Мы что, возьмем его с собой?! У Лушкина раньше времени случится инфаркт!

— Успокойся, мы его не возьмем! Мы научим его правильно обращаться с Трезором, чтобы исторгать из собачки необходимые звуки.

Диск-жокей был молод, тощ и развязен. Кожаная куртка, судя по всему, оказалась надета на голое тело. Ржавые волосы с помощью воска были уложены в прическу «Солнышко». Вокруг головы торчали веселые лучики, а в ноздрю была вдета серьга размером с брелок для ключей.

— Гляди, Петька, кладешь собачку на спину и начинаешь гладить. Потом резко убираешь руку и…

Раздался остервенелый визг. Это Трезор протестовал против того, что удовольствие столь внезапно закончилось.

— Лушкин не знает этого трюка, — пояснила Лариса. — Если будет надо, мы позвоним Петьке, и Трезор немножко повизжит в телефонную трубку.

— Придумано нехило! — одобрила Мила и покивала головой. — Уважаю твою фантазию.

— Кто там? — довольно бодро спросил Лушкин, не подозревая, что за дверью притаилась его судьба в лице двух очаровательных женщин, вооруженных только что купленным диктофоном, щипцами для загибания ресниц, бутылью «Магиохлора» и неуемной жаждой мести.

— Это я, Антошенька, — пропела Лариса голоском сирены, завлекающей моряков в морскую пучину.

Доверчивый Лушкин открыл дверь и тут же был атакован, повален на пол, связан и волоком доставлен в комнату. Как ни странно, он не орал и не звал на помощь, а только таращил глаза и спрашивал:

— Вы чего, девочки? Девочки, вы чего?

Обозрев лежавшего на ковре Лушкина с высоты своего роста, Лариса заявила:

— Нет, так неудобно будет с ним разговаривать.

— Зато удобно пытать, — жестко сказала Мида. — Впрочем, нет, давай и в самом деле посадим его в кресло. Пусть смотрит мне в глаза, гадина!

— Почему я гадина? — обиделся Лушкин так искренне, словно это не он наставляя на Милу пистолет, спрятав рыльце под черными колготками.

— Гадина, потому что согласился участвовать в убийстве человека! — отрезала Лариса и достала никелированные щипцы.

На взгляд человека, не подозревающего, что ресницы для красоты можно завивать вверх, вид их был ужасен. И все потому, что предназначение их оставалось неясным даже после долгого и упорного размышления.

— Но она ведь жива! — сказал бесхитростный Лушкин, кивая подбородком на Милу. — У нас так ничего и не получилось!

— Очень даже получилось! — рассердилась Мила. — Сначала отравился поганками мой друг Толик Хлюпов, потом был убит в подъезде Саша Листопадов и едва не застрелена моя подруга Татьяна.

— Но это просто ошибки! — искренне сказал Лушкин, перебирая ногами: Лариса за шиворот втаскивала его в кресло. — Что вы собираетесь со мной делать?

— Вытаскивать из тебя правду во всех подробностях! — заявила Мила и поставила «Магиохлор» на видное место.

— Что это? — не утерпел и поинтересовался Лушкин.

— Это та самая штука, от которой у тебя слезла шкурка с лица! — возвестила Лариса. — Хочешь понюхать? Думаю, этот запах тебе никогда не забыть.