— В общем, я могу его понять, — пробормотала Мила. — Иногда и вправду хочется, чтобы с тобой посюсюкали. Не все же покушаться.

Когда Мила вышла из душа в Ларисином халате, волочащемся по полу, та уже заварила чай с лимоном и выставила на стол сладости. Сама хозяйка была одета в шортики, поэтому смотреть можно было только на ее ноги. Они безраздельно властвовали на кухне, то скрещиваясь, то выпрямляясь и перегораживая выход в коридор.

— Короче, — начала Лариса, насыпая в свою чашечку пять ложек сахара. — Вчера я, пьяная в сосиску, поехала к Орехову домой прогонять Леночку. Это когда ты выставила меня из дома.

— Я хотела тебе только добра и позже объясню, как это связано с твоим выдворением.

— Да ладно, — махнула рукой та. — В общем, я поймала машину и, кажется, потом не заплатила шоферу.

— Отлично, просто отлично! Надеюсь, он не накостылял тебе для затравки?

— Нет, он оказался очень милым человеком и отпустил меня с миром. Помнится, в качестве возмещения ущерба я его поцеловала.

— А! Ну, тогда забудь и не терзайся. Поцелуй пьяной женщины дорогого стоит — он всегда искренен, бескорыстен и потому сладок, как халва.

— Хорошо, если тот шофер считает так же, — пробормотала Лариса.

— Итак, ты приехала к Орехову. Позвонила в звонок…

— Ничего подобного. В звонок я не звонила. Там кодовый замок, я спьяну перепутала цифры, и дверь в подъезд не открывалась.

— У-у! — протянула Мила. — Выходит, ты стала кричать под окнами?

— Как ты догадалась?

— Ну… Исхожу из собственного опыта.

— Ладно. Я кричала под окнами. Рассказать, что я кричала?

— Нет-нет, — отмахнулась Мила. — Лучше пусть твой рассказ будет покороче. У нас очень мало времени. Каждая минута проволочки укорачивает жизнь моей сестры.

— Да? — удивленно переспросила Лариса. — Ну, ладно: короче так короче. Леночка сбросила на меня кастрюлю с борщом. Я кинула кастрюлю обратно, но не попала. Вернее, попала, но не туда. Не добросила.

— Действительно, обидно, — посочувствовала Мила.

— Ну, тут уж дверь в подъезд сразу открылась. Там, среди соседей была одна девица… Она оказалась так похожа на Леночку!

— И ты?..

— Я ее отметелила. Какой-то дядька вышел на улицу с газовым пистолетом. Я отобрала у него пистолет.

— Зачем? Защищаться?

— Ну, да! Я метнула его в Орехова — он как раз вышел на балкон. На этот раз попала. Правда, по руке, а если бы по голове — убила бы, наверное. Думаю, теперь он меня никогда не простит.

— То есть ты ушла, так и не встретившись с противницей лицом к лицу?

— Не встретившись, — кивнула Лариса. — Но, уверяю тебя, эта выдра здорово испугалась.

— Могу себе представить. Теперь слушай меня. Смирись с мыслью о том, что Орехова ты потеряла.

— Он что, хочет к тебе вернуться?

— Гораздо хуже. Он хочет меня убить. Я должна это доказать. С твоей, кстати, помощью. И как только докажу, его сразу же посадят в тюрьму. Надолго. Его и Дивоярова. И еще Лушкина. А может, заодно и Отто Швиммера.

— Господи, а лысый-то как вляпался? Он такой безвредный!

— Может быть, ты положила на него глаз? — с подозрением спросила Мила.

— Дуся рассказывала, что у него потрясающе щекотные усы.