Да, с доходами было совсем как-то не очень.

За почасовые уроки в прямом эфире преподаватели получали деньги, но даже они не перекрывали их обычной полноценной зарплаты. Хорошо хоть, ребята сознательные, согласились довольствоваться этими заработками, а остальному коллективу – незадействованным преподавателям, бухгалтерам, заместителю, экономистам, уборщицам и костюмерам – Марианне приходилось платить, что называется, из собственного кармана. А с карманом тем было далеко все не безоблачно.

Да, у нее остались на счету кое-какие сбережения после получения «отступных» за их усадьбу от Кирта и приобретения участка с домом. Она приберегла их на всякий пожарный случай. Случай, пусть и не пожарный пока, но определенно форс-мажорный, наступил, деньги прекрасно себе весело таяли, а серьезного пополнения не ожидалось. И сколько еще продлится та рекомендация Роспотребнадзора не работать – большой вопрос. Марианна, конечно, придумывала что-то, креативила как могла: переболевшие педагоги их школы давали уроки переболевшим же ковидом семейным парам на дому, причем со справками, все официально и как положено; костюмеры шили костюмы к Новому году, размещая рекламу в соцсетях; уборщицу Марианна перевезла вместе с родителями к себе на дачу, наняв временно домработницей тем в помощь. И так все – по крупицам, по каким-то интересным придумкам-вариантам, по копеечке да что-то зарабатывали.

Одним словом, все было напряженно, тревожно и непонятно, когда закончится, да еще эта не отпускающая ее ни на день, ноющая незаживающей раной бесконечная тоска по Яну… и чувство глубочайшего одиночества и невосполнимой утраты изматывало, изводило Марьяну своей безысходностью.

Она как бы невзначай спрашивала маму мимоходом в разговоре, как там их сосед? А Елена Александровна делилась своим удивлением:

– Ты знаешь, мне и самой интересно, но со дня приезда Константина я его ни разу не видела. Я так поняла, что он в поселок давно не приезжал. Окна дома всегда темные, только в коттедже свет горит, у этого его помощника Михаила, о котором ты рассказывала. Ну не буду же я стучаться к нему и спрашивать, как дела у Яна Валерьевича.

– Конечно нет, мам, – поддерживала ее Марианна.

И тревожилась – может, что-то случилось? Может, он заболел или какие-то неприятности? И давала себе обещание спросить все-таки Михаила, и отодвигала этот момент, откладывала на после праздников, не зная, как отреагирует на любую новость о Яне, и сомневаясь, что сможет совладать со своими чувствами, если встретит самого Стаховского. И чем тогда эта встреча обернется, одному богу известно. И переживала ужасно, накручивая в голове всякие страшилки про то, что могло с ним произойти.

Хорошо хоть, Константин последнее время пропал и совсем никак не проявлялся. Обычно звонивший хотя бы раз в пять-шесть дней, если не ей, то Кирюшке, вот уж третью неделю он не «осчастливливал» Марианну своими звонками и намеками-издевками о желании забрать сына. Марианна осторожно молилась про себя: пусть бы это его молчание в эфире продлилось как можно дольше и не несло за собой какой-нибудь очередной каверзы со стороны бывшего мужа.