Она вздохнула и отвернулась, переведя взгляд на огонь в камине, не могла смотреть на Яна, чувствуя, как сразу что-то начинает отдаваться болью в груди, когда всматривается в его лицо.

– Я сегодня поняла, что практически ненавижу этого человека, испытываю какую-то странную гадливость по отношению к нему, даже не ожидала от себя настолько сильных негативных чувств. А еще настолько отчетливо, до прозрачности, вдруг осознала, что он, оказывается, обыкновенный моральный урод, меньше всего думающий о сыне и его благополучии. И в тот момент, когда я это поняла, мне стало очень страшно. Потому что если мой ребенок останется жить с ним и его нынешней женой, то для Кирюшки это станет ужасной, непоправимой душевной и психологической травмой, настолько глубокой и разрушительной для его психики, что это никогда уже невозможно будет исправить и восполнить нанесенный урон. Жить с эгоистичным, вечно отсутствующим отцом, которому по большому счету откровенно глубоко наплевать на ребенка и его интересы, с ненавидящей малыша мачехой, для которой теперь основная задача защитить своего ребенка и извести чужого, с какими-то чужими людьми – няньками, охранниками. В атмосфере полного безразличия к нему, к его жизни, к его интересам и чувствам, если не полного пренебрежительного отторжения, по наущению той же мачехи, при попустительстве самого Кирта. К тому же наверняка в уши Кирюшке будут вливать всякие гадости о его матери и уверять, что я его бросила, потому что не люблю и он мне не нужен, что я предпочла какого-то мужчину своему ребенку. Вот ни секунды не сомневаюсь, что именно так и будет. Я не могу допустить, чтобы мой ребенок так страдал, чтобы его лишили детства, атмосферы любви и свободы, в которых он растет, понимания, полного приятия и уважения его личности, материнской любви и превратили в психического инвалида. – И повторила: – Не могу. Поэтому я приняла решение закончить наш с тобой роман.

– А у нас разве роман? – усмехнулся невесело Стаховский и признался: – Вообще-то у меня в планах был долгосрочный проект.

– Теперь неважно, короткий ли роман или долгосрочный проект, как ты говоришь, – уставшим, перегоревшим от больных эмоций голосом проговорила она. – Сегодня мы встречаемся последний раз, Ян. И прощаемся с тобой.

– Я понял, – кивнул он и возразил: – Есть только один прокол в твоих рассуждениях. Ну да, ты придумала «суперплан» по спасению Кирюхи. А если он не сработает?

– В каком смысле не сработает? – не сразу поняла, о чем он говорит, Марианна.

– В прямом, – пожал плечами Ян. – Знаешь, есть такая поговорка: «Куда артиста ни поцелуй, все равно не угодишь». В случае с твоим бывшим мужем ситуация аналогичная – ему пофиг, куда ты его будешь целовать, поскольку ему неважен сам Кирилл, ему важно иметь рычаги управления и манипуляции тобой. И только тобой. Он считает тебя своей женщиной, которая взбрыкнула и вышла из-под его контроля и которую он наказывает за проявленное непочтительное своеволие. Ты можешь отказаться от своей личной жизни, от любви и секса. А ты уверена, что даже если станешь показательно хорошей бывшей женой, исполняющей все его требования, он не придумает что-нибудь новенькое, чтобы зацепить тебя побольней и заставить прогибаться еще ниже, например, пригрозит разлукой с обоими сыновьями или причинит вред твоим родителям, брату и его семье. Дело ведь не в поводе, а в тебе.