– Если кому-то что-то запретили – значит, кому-то что-то разрешили, – выдал еще один афоризм Ермилов.

Юнгеров покосился на него и зашагал еще быстрее, несмотря на то, что шел босиком и не по тропинке, а рядом с ней.

– Ничего, пробьемся, – продолжил он разговор с самим собой.

– В конце туннеля должен быть свет, если, конечно, кто-нибудь не вывернул лампочку, – ответил на это Юрий Петрович.

Юнгеров резко остановился:

– Да брось ты эти свои флотские прибаутки!

Ермилов широко улыбнулся, но униматься явно не собирался:

– Если вы думаете, что за вашей спиной говорят только плохое – у вас паранойя, а если только хорошее – мания величия!

Александр Сергеевич катнул желваками по скулам:

– Слушай, а ты в своей жизни переживаешь хоть за что-нибудь?

Юрий Петрович покачал головой:

– Не-а… Мне противопоказано, да и некогда. Наше дело – молотьба и хлебосдача.

Ермилов аккуратно обошел Юнгерова и зашел в дом. Александр Сергеевич беззвучно выругался, понимая, что Ермилов его злит специально.

Юнкерс с начальником «контрразведки» расположились на кухне и успели разлить чай, когда явился Штукин.

– Проходи, друг ситный, и рассказывай-ка правду. Всю, и, желательно, с подробностями, – такими словами встретил бывшего опера Юнгеров, немного нервно перебирая посуду на столе.

Валера шагнул к столу – уверенно, но учтиво, и замер, стоя.

– Ты садись, – махнул рукой Александр Сергеевич. – Чаю наливай себе… Думаю, что разговор у нас не пятиминутным выйдет.

Когда Штукин начал устраиваться на тяжелом деревянном стуле, сзади к нему подошел Ермилов и, чуть надавив сверху на плечи, очень тихо, почти шепотом сказал парню в ухо:

– Это в Америке убеждают по нескольку раз: «Правду, одну только правду и ничего, кроме правды» – а у нас и одного раза достаточно. У нас, паря, зубы в шесть рядов отрасли. Так что – если мы тебя даже шутейно прикусим – рваные раны на всю жизнь останутся…

Юнгеров промолчал. Он не любил эту вот ермиловскую манеру, но считал, что иногда она бывает очень даже к месту. В конце концов, случилось маленькое, но ЧП – на глазах у Александра Сергеевича произошел серьезный конфликт между членами его коллектива. И кто сорвался – Егор, за которым таких привычек отродясь не водилось.

Следовательно, необходимо было детально разобраться в этой ситуации. Да, Ермилов уже предварительно докладывал ему, что беседовал и со Штукиным, и с Егором. Но – предварительные беседы – это всего лишь предварительные беседы.

В некоторых ситуациях необходимы бывают и беседы более обстоятельные…

Юнгеров вдруг невольно поежился, вспомнив, как однажды, еще в те, бандитские, времена, попали они в ситуацию – конкурирующий коллектив выкрал их товарища. Тогда Денис под руководством Ермилова выкрал парня из враждебной группировки и отвез в укромное место для производства «дознания». Когда туда подъехали Юнгеров и Ермилов, Денис уже отвесил пленнику несколько плюх, но тот и не собирался пугаться и выдавать место, где удерживали заложника. Тогда Ермилов тихо-тихо так сказал Юнкерсу и Денису: «Вы бы вышли, я сам с ним поговорю. Не следует вам на это смотреть». Юнгеров даже ошалел тогда от неожиданности: отставной офицер говорит это ЕМУ! Кто из них больше криминала в жизни видел?! Но спорить не стал, взял Дениса под руку и вышел. А уже через двадцать минут они всем коллективом мчались выручать товарища. Позже Юнгеров спросил Юрия Петровича: «Как?!»