— Распечатывай — приказал граф, глодая ножку фазана, запечённого под сильванским соусом с яблоками — читай, только почётче, я стал что-то плохо слышать. (Жир тебя душит, гадина ты эдакая! — подумал секретарь — а жалованье зажимаешь, гнида обжорская!)

Мужчина сломал печать, и достал из футляра свёрнутый в трубочку листок бумаги. Она была непривычно белой — говорили, что советник императрицы наладил производство такой бумаги, отличающейся от старой, коричневатой, похожей на кожу. Эта приятно похрустывала и была на порядок выше качеством, чем прежняя.

— Читай, читай быстрее! — потребовал граф, и даже отложил на время фазанье крылышко, которое собирался положить в рот.

— Господин граф! — нараспев начал секретарь — Я, Императрица Антана, приветствую вас, своего верного подданного. В это непростое время, я уверена, каждый человек в империи думает о том, как помочь родной стране преодолеть трудности, связанные с тем, что мятежники пытаются начать братоубийственную войну. Как известно, победить в войне без армии невозможно, а на неё нужны средства. А где взять средства, если некоторые подданные забывают вовремя заплатить налоги? Уверена, что вы просто забыли выплатить свой долг казне, размером в семьсот восемьдесят тысяч золотых. Кроме того, как верноподданный, уверена, вы не откажете казне в небольшом займе, размером в десять миллионов золотых…

— Сколько?! — прервал секретаря граф, вытаращив свои рачьи глаза так, что они чуть не выпали на стол.

— Десять миллионов золотых — равнодушно повторил секретарь, и продолжил — как мне известно, вы располагаете такой суммой. Только лишь недавно вы забрали из имперского банка двенадцать миллионов золотых, мотивируя это желанием прикупить новое поместье и земли. Уверена, вы поможете империи в такое непростое время, и ссудите короне деньги под полпроцента годовых. Жду вашего письма с датой и временем передачи денег в казначейство, с учётом задолженности по налогам.

Императрица Балрона Антана, дата, подпись.

— Это что такое?! Это грабёж! — яростно крикнул граф, и не успел затихнуть его крик, как в двери появился мажордом:

— Господин граф! Здесь к вам граф Хаденор! Что ему сказать, вы его примете?

— Болван! Конечно! Давай его сюда!

Минут десять граф Гегайло яростно расхаживал из угла в угол, плюясь и ругаясь всеми чёрными словами, что знал, потом уселся и стал ждать гостя, сцепив руки в замок так, что его толстые, как сосиски пальцы побелели.

Граф Хаденор, высокий, импозантный мужчина лет пятидесяти появился в дверях, держа в руках футляр, похожий на тот, что получил Гегайло. Он был хмур, сосредоточен и молчалив более обыкновенного. Без лишних слов и околичностей, он кивнул на стол Гегайло, где лежало такое же письмо, и спросил:

— Что думаете по этому поводу? Сколько она вам выставила?

— Десять. А вам?

— Тринадцать.

— Ну да, вы же побогаче меня. А забрали из банка, наверное, пятнадцать? — усмехнулся толстяк — всегда считал, что держать деньги в банке — всё равно как размахивать ими на перекрёстке дорог — смотрите, сколько у меня есть!