Мельком проскочили две мысли — первая — надо реформировать систему медицинского обслуживания. И вторая — как и решил, нельзя подпускать ни одного человека к Антане во время родов. Сам примет ребёнка.

Олра задышала легко и спокойно. Синюшная бледность ушла, но до полного выздоровления было ещё далеко — организм не мог так сразу восстановить утраченную кровь. Для этого нужно было время. Однако, лечение пошло на лад, и тело зарастило раны, полученные при родах, оставив небольшие шрамы, которые рассосутся в течение нескольких дней. Видимо, девочка была крупной, поэтому роды прошли тяжело. Да и квалификация этих чёртовых лекарей оставляла желать лучшего.

Женщина очнулась. Она робко открыла глаза, как будто не веря в происшедшее, глубоко вздохнула, подняв полной грудью простыню, на которой виднелась ярко-красное пятнышко крови.

— Ты пришёл… я так боялась, что ты не придёшь… я звала тебя, звала, звала, кричала… и чуть не умерла. Ты знаешь — я папу видела. Но он меня прогнал. Я к нему потянулась, обняла его, но он улыбнулся, оторвал мои руки и толкнул назад, к тоннелю. Я летела… летела. летела… бах! И снова тут. И ты тут. Ты знаешь, у нас ведь родилась девочка. Я назвала её Марго. Ты не сердишься? Ты не подумай чего плохого, милый, я тебя до сих пор люблю. Я никогда не причиню тебе зла, клянусь! Никогда, пусть я лучше умру! Дура я была. Ох дура… надо было хватать тебя, и бежать с тобой на край света, бросить всё, забыть обо всём… но что теперь поделаешь. Всё так, как оно есть. Правда же? Или нет? — Олра с надеждой смотрела в глаза сидящего рядом с ней на постели мужчину, а он молчал. Его глаза говорили: «Прости, у меня в душе осталось ещё что-то, да… но… место занято. Той, которой я оказался нужен больше» — и Олра заплакала.

Она не плакала так с детства, когда чужой мальчишка сломал подаренную ей отцом игрушку. Плакала так, как не плакала никогда, будучи взрослой женщиной — навзрыд, с воем, до обморока, как по мёртвому. Впрочем — по мёртвому и есть. Она оплакивала убитую ей любовь.

Отрыдавшись, Олра успокоилась, и замерла, схватив руку Андрея и прижав её к губам.

Андрей смотрел на женщину, бывшую когда-то для него самым близким человеком в мире и думал о том, как мало нужно, чтобы дом, строившийся месяцами, а то и годами, разрушился. Стоит лишь толкнуть в нужном месте, подправить… и посыпались стены, завалили всё, что было красивого, светлого.

— Всё, успокоилась? — спросило он грустно — что же ты раньше за мной не послала? Это же не лекари, это шарлатаны проклятые! Поубивал бы! Через пару дней уже будешь на ногах. Как девочка? С ней всё нормально?

— Да, слава Господу! Крупненькая, шустрая такая, красавица! В нас с тобой — Олра счастливо улыбнулась — я так мечтала о девочке, так её хотела! Спасибо тебе! Не думала, что рожать так больно и трудно. Не ожидала.

— Делов-то — лукаво усмехнулся Андрей — напряглась — щёлк! И готово. Чего преувеличиваешь-то?

— Тьфу! Треснула бы тебя! — рассмеялась Олра, довольная, что Андрей с ней шутит, как в былые времена — сам бы попробовал! Вас, мужиков, заставить бы рожать, тогда знали бы, как получаются дети. А то небось в вашем представлении это только лишь… м-да. В общем — плохо мне пришлось. Спасибо тебе.