Вот с начштаба мы долго общались. Он, как и Павел, неходячим был. Гостинцы я в тумбочку его убрал, а после выяснил все новости по полку. Командир сменился: прошлый был убит под Брянском. Город до сих пор освободить не смогли, под стенами стоят. Комиссар уже третий: первый ранен был, начштаба ещё долго продержался. Многие жалели о моём ранении: со мной-то лафа была, а без меня со снабжением сразу проблемы возникли, новый не справлялся. Кстати, он к Насте было устроился в землянку, но та быстро его прогнала. Майор со смехом рассказывал, как она его оглоблей гоняла по улочкам заново отстроенной деревни: не понравился он ей. А заселила у себя два расчёта зенитной батареи.

Хорошо пообщались. Потом я отвёз Марию на квартиру, по пути показывая дорогу от госпиталя, благо тут прямой маршрут трамвая был. Ольга осталась ухаживать за отцом. Дома Мария начала готовить: я сделал вид, что у меня запасы продуктов были в шкафах, разрешив использовать всё. А сам, попрощавшись и взяв вещи, поехал на вокзал. Время в госпитале быстро пролетело, и уже близился вечер. Машину убрал, дождался нужного эшелона и устроился с командирами. Эшелон был войсковой: стрелковый батальон одного из полков перекидывали к фронту, тут же и штаб полка был. Вскоре мы отбыли.

В село Боровая, возле которого стояла моя часть, я добирался аж пять дней. Кроме танковой бригады тут расположились ещё несколько частей. Командир бригады принял меня в штабной палатке, изучил направление, передал его начштабу и сообщил:

– Должность, на которую вас направили, товарищ лейтенант, уже занята. Из штаба нашей пятьдесят седьмой армии прислали человека. Да и скажу честно: нет у нас для вас должности, все штаты укомплектованы полностью. Сейчас начштаба выпишет вам направление в штаб нашей армии, там вам и подберут место службы.

Так как штаб армии располагался тут же, в селе, а сама бригада – рядом с селом, на опушке рощи, то вскоре я уже был в штабе армии, где мне быстро нашли место. Вот что сообщил начальник службы снабжения:

– Вчера вечером было нападение на тыловую колонну, мало кто выжил. Пропало несколько человек, включая интенданта механизированной бригады. Видимо, попал в плен. Особисты и подразделения НКВД начали поиски, но… На его место уже направили человека, интенданта из отдельного тяжёлого танкового батальона прорыва. Вот я и отправляю вас занять его должность. Вы говорите, опыт у вас есть.

– Я согласен.

Меня оформили и отправили к батальону, который дислоцировался дальше: нужно было проехать тридцать километров в сторону Северского Донца. А уже темнело. Покинув расположение штаба армии и отойдя подальше от чужих глаз, я вызвал полуторку, устроился за рулём и покатил к месту назначения, прибыв на место часа через три. Долго простоял у моста, который сапёры ремонтировали, поэтому и припозднился.

Батальон стоял в лесу. Было начало мая, ещё не везде сошёл снег. Стояли ряды палаток, замаскированная техника под чехлами – в общем, часть на стоянке. Меня остановила охрана на посту. Я свернул с дороги и, разбрызгивая грязь из-под колёс, подъехал к ним. Младший лейтенант-танкист, который был старшим, лично изучил документы, подсвечивая меня фонариком, и сопроводил к штабу полка. Там капитан, начальник штаба, всё быстро оформил, пообещав познакомиться утром, и отправил меня на место ночёвки. Он хотел выделить мне койку в штабной палатке, но я сказал, что у меня своё брезентовое жилище, трофейное, поэтому капитан указал мне место для палатки. Она крайней будет, рядом свой грузовичок поставлю. Узнав, что машина будет записана за мной как разъездная, капитан махнул рукой.