Раздается громкий треск, и Харука не уверен, что ударило его первым – сломанная дверь или массивная фигура Гаэля. Не успел он и глазом моргнуть, как его тело с силой врезается в каменный пол, невыносимая тяжесть давит на спину и сковывает движения. Харука задыхается. Толстые пальцы плотно обхватывают его шею.

Зажмурив глаза, он пытается подняться, но Гаэль слишком тяжел, слишком внушителен для его худощавой фигуры. Ухо Харуки прижимается к холодному камню, а Гаэль еще крепче сжимает его шею, заставляя задыхаться.

– Meu lindo, me mostre o livro, – шепчет он, его глубокий голос угрожает, но в то же время дразнит. Вызывающе. Его влажное и горячее дыхание у самого уха. Харука бьется, когда Гаэль проводит шершавым влажным языком по его лицу, как животное, пробующее добычу. Устанавливает свои права.

Красавчик, покажи мне книгу.

Глаза Харуки меняются, загораются ярким светом в темноте. Он сосредоточен. Он распутывает тяжелый узел своей ауры в глубине себя, желая, чтобы она ожила.

Защищаться, выталкивая свою энергию наружу вот так, в замке, полном голодных бессовестных вампиров, неразумно. Если запах его уникальной природы привлечет остальных, Харука никак не сможет защититься от нескольких вампиров в своем нынешнем состоянии. Он не питался от другого чистокровного вампира уже много лет, и прошло шесть дней с тех пор, как он получил последний пакет от Элси.

Но какой еще выбор у него есть?

Харука концентрируется и управляет своей энергией глубоко внутри, и позволяет ей вырваться из его нутра и плотно обхватить тело Гаэля. Огромный вампир напрягается от подчинения, но впивается ногтями глубоко в шею Харуки. Тот вздрагивает, боль обжигает, когда Гаэль царапает его шею. Харука толкает свою энергию еще дальше, крепко удерживая Гаэля и перемещая вампира вверх, чтобы сам смог сдвинуться из-под его веса.

Он быстро отползает от застывшей приподнятой фигуры большого вампира и движется к стене. Гаэль физически силен – его масса кажется Харуке огромной. Это не то же самое, как он быстро направил свою энергию наружу, чтобы остановить юную Амелию в Оксфорде. Это было похоже на сдерживание олененка силой мысли. А это… это сдерживание разъяренного быка.

Глаза Гаэля неистовствуют. Харука не может полностью подчинить его себе, и вот уже горло саднит, грудь болит от тяжелого дыхания. Он слишком слаб. Он поднимает руку, касаясь влажной крови, стекающей по рубашке. Способности его тела к исцелению также не работают. Что, черт возьми, мне делать?

И где Асао? Его сущность открыта уже как минимум минуту, он должен что-то сделать, пока…

Светящиеся глаза Харуки расширяются. Он еще больше вжимается в стену, когда Гаэль начинает двигать пальцами, пробивая защиту. Харука сужает глаза, пытаясь еще плотнее обхватить свою сущность. Но вскоре Гаэль дергает шеей, угрожающе поворачивая ее к нему.

– Асао! – зовет Харука, на этот раз громче.

За дверью слышится какой-то звук. Харука поднимает голову, надеясь увидеть своего слугу. Но там стоит Нино, на его лице выражение полнейшего ужаса. Выражение его лица меняется на что-то неразличимое, когда он вдыхает запах и сущность Харуки. Переливающиеся радужки глаз Нино вспыхивают и горят насыщенным золотистым светом, похожим на мед, освещенный пламенем. Новое чувство паники охватывает все существо Харуки. Он едва смог подчинить себе Гаэля, так что ему ни за что на свете не удастся подчинить чистокровного.