Вынужденные сидеть в Избушке, мы с замиранием сердца ожидали нападения. Еще бы знать, с какой стороны? Будущее для нас оказалось закрыто. Оно подернулось белесой дымкой, и ни у одной из Прядильщиц не выходило заглянуть за завесу. Это пугало.
Дни тянулись бесконечно медленно, превратившись в сплошную череду споров и гнетущего ожидания. Войска Светлых выстроились вдоль границы, но больше никаких действий не предпринимали, словно выжидали чего-то. Объединенное воинство тоже не спешило делать первый шаг — у нас имелись проблемы и посерьезнее воинственных соседей. Настоящее в одночасье превратилось в зыбкий песок, готовый в любой момент поглотить все… и всех.
Единственной отдушиной в эти моменты стали редкие вечерние посиделки на нашей поляне со скатертью. Правда, теперь она стала несколько маловата — слишком много гостей заглядывало на огонек. Как-то так получилось, что наша «столовая» стала еще одним местом совещаний, только в близком кругу. Но круг этот с каждым днем становился все обширнее… Все Ёжки, включая старшее поколение. Наши любимые мужчины и друзья, которые отдыхали после патрулирования границ. Как-то незаметно присоединился и профессор Мор, всем сердцем полюбивший фирменные пироги скатерти.
Киан перемещался после дежурств на Границе не один, а в компании Великого Владыки, парочки сидхаев из отряда и… Рокхара. Сначала мне было непонятно желание этого воина сопровождать мужа — ранее дружеских чувств он к нему не выказывал. Однако заметив, как сотник провожает влюбленным взглядом каждое движение Ядвиги Еловны, при этом делая вид, что занят серьезным разговором с кем-то из богатырей, — я в предвкушении потирала ручки. Интуиция подсказывала, что старшая Яга абсолютно не против внимания такого видного воина. Тем более — какой простор для перевоспитания!
А еще погостить осталась Василиса, отказавшаяся возвращаться в родное царство. Да и негоже молодой жене возвращаться в отчий дом, а своего у Гарана временно не было… Точнее — он был недоступен.
Среди примечательных и неожиданных личностей можно было отметить верховного колдуна царя Ивана и по совместительству деверя нашей Химы. Увидев его впервые на наших посиделках, я не придала этому особого значения, поскольку Игнат Яромирович прибыл вместе с братом и оживленно с ним о чем-то спорил. Во второй раз его визит тоже был объясним, он сопровождал жениха нашей Пелагеи, то есть Ивана-царевича. Но чем чаще ясный лик царского колдуна мелькал на нашей полянке, тем сильнее были подозрения, что являлся сюда он неспроста. Взгляды, бросаемые на Алёнушку, мог не заметить только слепец. Или глупенькая влюбленная Ёжка, которая боялась поверить своему счастью после всего пережитого.
Детство и отрочество Лёна провела в царском тереме, бегая за могущественным колдуном хвостиком. А повзрослев, осознала, что чувства к Игнату — это нечто большее, чем простая привязанность к наставнику. Попытка поговорить с мужчиной откровенно привела к тому, что Алёнка сбежала из дома и вскоре оказалась в Школе Сказок Но любовь из сердца так просто не выкинешь, и, кажется, она нашла дорожку к тому, кто милей всего на свете.