Ли Йи нервно сжала ладонь слышащего Одхина и заметно задрожала, ведьмак успокаивающе погладил ее плечо и прошептал что-то. Обещал, что не оставит, что бы ни случилось? Он так и сделал. Но мама смотрела только на зеленоглазого дракона. Не так, как на отца. В глазах ее закручивалось пламя страсти, нежности и предвкушения. Неужели, она так сильно любила дракона, что согласилась стать жертвой Черного алтаря? Я словно видела другого человека, ведь помнила лишь ровную доверчивую нежность между родителями.

— Нет, — крикнула я, когда мама двинулась к камню, — не надо! Стой!

Как не старайся, прошлое не изменить, Ли Йи улеглась на камень, и я заметила, как блеснул в руке отца тонкий длинный кинжал. Слышащий исподлобья глянул на Ро Вуда, тот подошел к алтарю и схватил руку мамы.

— Передай это мне, — с волнением в голосе приказал он и убедительно кивнул: — Я справлюсь!

— Надеюсь, Вуд, — дракония посмотрела на небо, медленно опустилась на спину и обреченно бросила: — Режь!

Одхин полоснул по белоснежному запястью, на шершавую поверхность хлынула багровая кровь, и Черный алтарь дрогнул. Очертания поплыли, словно это и не камень вовсе, а невнятная тень, и девушка висит в клубах дыма. Кровь драконицы тонкими светящимися ручейками растекалась по темному облаку. Я ахнула: да ее же почти обескровили! Может, поэтому мама стала так слаба?

Вдруг дракония выгнулась, словно ей проткнули грудь, да закричала так страшно, что у меня похолодела спина. Сквозь грудину ее просачивалось темное дымно-серое пятно, и оно явно причиняло маме жуткую боль. Вуд нетерпеливо подался вперед, лег на драконию, словно подставляя тьме свое тело.

Раздался грохот, парон отлетел и растянулся на земле, а дракония закричала еще сильнее, лицо ее побелело как снег, глаза расширились, зрачки почти скрыли разноцветную радужку. Тень под ней распростерла черные крылья и обняла ими тело драконии. Сердце пропустило удар, когда я поняла, что Черный алтарь втягивает тело моей мамы, словно поглощает его.

— Ли Йи! — вскрикнул Одхин и, схватив драконию в охапку, попытался стащить с алтаря. — Нет!

Тикин обмякла, глаза ее закатились, рот приоткрылся. Сколько я ни вглядывалась, не могла заметить даже легкого шевеления от дыхания. Алтарь отобрал жизнь взамен на кусок переданной Ро Вуду тьмы.

— Она мертва, — прошептал Одхин, укачивая маму, словно ребенка. — Мертва…

— Йи? — растерянно произнес зеленоглазый дракон и посмотрел на оглушенно-трясущего головой Ро Вуда. — Ты погубил ее! Твоя жажда власти убила Йи!

— Не я, — рыкнул тот и медленно поднялся. — Тень забрала ее. — Посмотрел на брата: — Йи оказалась слабее, чем ее предки. Род Ли изжил себя…

— Я тебя убью, — слишком уж спокойно проговорил отец Гонда.

Он надвинулся на брата, но Вуд вскинул подбородок, а глазах парона мелькнуло нечто такое… как во взгляде Ро Кунда в день, когда меня едва не изнасиловал тролль. Тяжелое, мутное, опасное. Дар! И дракон упал на колени, уронил голову на грудь и глухо проговорил:

— Мой повелитель.

— Есть, — хищно усмехнулся Ро Вуд и потряс кулаками: — Он мой! Я смог усмирить дар! — Безразлично посмотрел на брата и бросил: — Уходи.