– Не хочешь объяснить, почему час назад сказал мне паковать вещи? Или мне самому гадать?

– Мы возвращаемся в Сеул, – лаконично ответил Чжэ Ён.

– Это я уже понял, спасибо. А почему мы возвращаемся? – поинтересовался Мин Хо, но Чжэ Ён уже отвернулся.

Сунув футболки в сумку, он окинул номер внимательным взглядом и сообщил:

– Потому что я хочу снова поговорить с нашим лейблом.

Мин Хо замер:

– Что? В смысле?

Он уставился на меня, словно ожидая, что я вот-вот закричу: «С первым апреля!», но я лишь слабо улыбнулась.

– Подожди, ты сейчас серьезно? – Мин Хо удивленно округлил глаза. – Ты хочешь снова поговорить с лейблом? Ты… вы с Эллой… – Он умолк, переводя взгляд с Чжэ Ёна на меня и обратно.

– У нас все хорошо, – ответил Чжэ Ён. – Я не собираюсь бросать Эллу, но и группу не могу оставить вот так просто.

Прошла секунда, две, три… Потом Мин Хо резко отмер, развернулся и вышел из комнаты, прижимая телефон к уху.

Чжэ Ён широко улыбнулся, провожая его взглядом, и продолжил сборы. Я взяла со стола книгу и протянула ему. Благодарно улыбнувшись, Чжэ Ён сунул книгу в сумку.

– Кому он звонит? – поинтересовалась я.

– Наверное, Сэму. Кто-то же должен отвезти нас в аэропорт.

Снова оглядевшись, Чжэ Ён застегнул сумку и перекинул ее через плечо с таким видом, словно готов к выходу.

Меня накрыло волной переживаний. К чему приведет разговор Чжэ Ёна с руководством? Пойдут ли они навстречу? Будут ли его вообще слушать? А если нет?

Я очнулась от размышлений, когда Чжэ Ён разгладил морщинку у меня на лбу. Потом он коснулся моего виска, оставляя на коже теплый след, и положил руку мне на щеку.

– Все будет хорошо, – сказал Чжэ Ён.

Как же я на это надеюсь…

– Иначе и быть не может. Я этого не допущу.

Будь у меня возможность, я бы землю перевернула, чтобы все исправить.

Я прижалась к Чжэ Ёну и закрыла глаза, предаваясь мечтам о том, что однажды серая реальность окрасится яркими цветами и что впереди у нас множество радостей и трудностей, как больших, так и маленьких. Я убеждала себя, что все, с чем мы столкнулись, только кажется таким непреодолимым.

Чжэ Ён переместил руку мне на затылок, и я запрокинула голову в предвкушении поцелуя, который не заставил себя долго ждать. Коротко отстранившись, Чжэ Ён что-то прошептал, и я только потом поняла, что он перешел на корейский. Сейчас значение этих слов было неважно, я ощутила вложенные в них чувства, когда Чжэ Ён углубил поцелуй. Только потом он отстранился полностью.

Чжэ Ён перехватил сумку покрепче, и я в очередной раз почувствовала раздражение из-за того, что не могу проводить его до аэропорта. Нам пришлось расстаться еще в коридоре отеля. Чжэ Ён держал меня за руку до тех пор, пока не вошел в лифт. Тогда ему пришлось меня отпустить. Мне хотелось вцепиться в него, пойти с ним вместо того, чтобы оставаться здесь, бросая его одного. Но волшебства не случилось, лифт магическим образом не остановился. Теплые карие глаза Чжэ Ёна были последним, что я увидела, перед тем, как двери закрылись.

Несколько минут я не двигалась. Прошедшая неделя казалась целой вечностью. Внезапное одиночество накатило, подобно ведру ледяной воды. Пока Чжэ Ён был рядом, жизнь казалась более сносной. Более простой. Пока он был рядом, я верила, что все будет хорошо. Но теперь, когда я осталась наедине со своими мыслями, внутри меня снова разлился страх. Я не могла ему сопротивляться.