Полчаса спустя перед нами исходились ароматами две коробки. Мы с Лив традиционно выбрали «Маргариту», а Чжэ Ёну непременно захотелось попробовать пиццу с тунцом. На десерт у нас – три маффина, которые пока дожидались на столе. Мы включили фильм и в перерывах между каждым следующим куском пиццы комментировали происходящее на экране. Вскоре Лив пожелала нам спокойной ночи и ушла к себе. Чжэ Ён помог мне отнести мусор на кухню. После уборки он пошел в душ, а я села за стол.

Передо мной – нетронутый лист. Девственно чистый. Я занесла над ним карандаши и замерла. На прошлой неделе я почти не рисовала, перебирая в голове все сеульские воспоминания в поисках чего-то особенного.

Рука будто сама заскользила по листу. Посреди пустоты возник набросок горных вершин. Перед ними вырос огромный мегаполис. Река, разрезавшая его пополам. Часть пейзажа спряталась за деревьями на переднем плане, переводя акцент на солнце, только-только появившееся над горизонтом. Я представила, в какие цвета раскрашу город. Серый, зеленый, голубой, оранжевый и золотой, небоскребы в окружении парков.

Я с головой ушла в свой рисунок, перестав замечать что-либо вокруг. Поэтому, когда Чжэ Ён внезапно опустил руку мне на плечо, я вздрогнула и выронила карандаш. Он перекатился через весь стол и свалился на пол, где его было уже не достать.

– Прости. – Чжэ Ён присел на корточки и поднял его. Потом вручил мне и опустился рядом на стул. – Это же вид на Сеул, если смотреть с горы Асахан, да?

– Ну, по крайней мере, его набросок, – ответила я. – Не помню, где именно река сворачивает направо. Наверное, стоит сначала поискать фото, и потом уже продолжать рисовать.

– Я бы с радостью помог, но моя память не так хороша, как хотелось бы. – Он задумчиво посмотрел на пейзаж. – И ты все это запомнила за то короткое время, что мы там пробыли?

– Я всегда легко запоминала красивые виды, – объяснила я. – Но попробуй заставить меня выучить математическую формулу, я и на десятый раз буду переспрашивать, что на что умножать.

Чжэ Ён фыркнул:

– Прекрасно тебя понимаю. Ву Сок может в уме наверняка даже расстояние от Земли до Солнца посчитать. И представь, как на таком фоне выглядим мы, хватаясь за калькулятор, просто чтобы посчитать, сколько будет дважды два.

– Ты ведь сейчас утрируешь, да? Чтобы донести, как ты плох в математике?

– А, ну да, конечно.

Он отвернулся и пошел к кровати, на ходу потирая затылок.

Я развернула стул, хорошенько оттолкнулась и проехала через полкомнаты, затормозив прямо около Чжэ Ёна.

– Может ты и не краснеешь, когда врешь, но куча других сигналов бросаются в глаза, как яркие неоновые вывески.

– К сожалению, в мою бытность стажером курс «Ври правильно» не входил в программу, – сухо ответил он.

– К счастью.

Встав со стула, я подтолкнула его ногой обратно в сторону стола и забралась в кровать. Я засунула ноги под одеяло и растянулась морской звездой поперек матраса. Для Чжэ Ёна места не осталось, даже чтобы просто присесть на край кровати рядом со мной. После исполненного укоризной взгляда я откатилась в сторону.