— Что ты намерен со мной сделать?

Император криво усмехнулся.

— Посмотри на Мамиллия. Можешь представить его Императором?

Мамиллий лежал на животе на каменной скамье. Двое солдат держали его за ноги, а третий, пыхтя, стаскивал с головы застрявший шлем.

— Однако я получал весьма подробные доклады…

Император поманил кого-то пальцем.

— Фанокл.

— Да, Кесарь.

— Объясни законному наследнику раз и навсегда, какова твоя цель.

— Я уже объяснял, Император. Чтобы не было рабов и войны.

Постум хмыкнул.

— Приведите раба, которого я поймал. Это он был среди поджигателей твоего корабля.

Двое солдат притащили за руки и за ноги раба. Он был обнажен, но уже успел высохнуть. На вид настоящий титан, способный голыми руками убить льва — бородатый, смуглый и необузданный.

Император оглядел его с ног до головы.

— Кто это?

Солдат схватил пленного за волосы и вывернул его голову, так что тот оскалился от боли. Постум наклонился вперед и осмотрел метки, вырезанные в ухе раба. Затем кивнул, и солдат разжал руки.

— Зачем ты это сделал?

Раб ответил голосом, огрубевшим от крика и непривычным к разговору:

— Я гребец.

Император удивленно вскинул брови.

— Выходит, нужно приковывать гребцов к веслам? Или это слишком дорого?

Раб попытался умоляюще заломить руки.

— Кесарь, будьте милосердны, — сказал Фанокл. — Его соседа убило доской. Краб пролетел мимо.

Мамиллий с воплем освободился от шлема и тут же бросился к рабу.

— Ты не пытался меня убить?

— Зачем мне вас убивать, повелитель? Вы вправе доводить нас до изнеможения, ведь вы нас купили. Но этот человек хотел лишить нас работы. Мы видели, как его корабль идет без весел и парусов, против ветра. И каково гребцам понимать, что они не нужны?

— Мой корабль освободил бы вас! — воскликнул Фанокл.

Император задумчиво посмотрел на раба.

— Ты счастлив вечно сидеть на скамье?

— Одни боги знают, какие лишения мы терпим.

— Тогда зачем тебе такая жизнь?

Помолчав, раб ответил фразой, судя по всему, зазубренной в далеком прошлом:

— Лучше быть рабом у бедняка, чем править призраками в аду.

— Ну что ж, ясно. Уведите его, — кивнул Император солдатам.

Постум издал ехидный смешок.

— Слышишь, грек, что думает профессиональный моряк о твоем корабле?

Император повысил голос:

— Постой, давай узнаем мнение профессионального солдата о гром-машине. Офицер?

Офицер уже торопился им навстречу, отдавая салют.

— Простите, Император, но госпожа…

— Какая госпожа?

— Ее не пропускают без приказа.

— Ефросиния! — надтреснутым голосом вскричал Мамиллий.

Офицер побежал обратно.

— Пропустить ее! Живее!

Солдаты у туннеля расступились, и Ефросиния поспешила к Фаноклу и Императору.

— Где ты была, девочка? Почему не с остальными женщинами?

Она молчала, только вуаль подрагивала над губами. Император поманил Ефросинию пальцем.

— Держись рядом со мной. Тут тебе ничего не угрожает. Офицер!

— Слушаю, Император!

— Вольно. Постум, спрашивай.

Постум изучающе посмотрел на офицера.

— Капитан, ты обычно радуешься предстоящему сражению?

— Ради защиты Отца Империи…

Император упреждающе поднял руку.

— Твоя преданность не вызывает сомнений. Ответь на вопрос, пожалуйста.