— Откуда у тебя шрам? Копьем зацепило? А может, бутылкой?

Легионеры стояли навытяжку под гнетом шестидесяти четырех фунтов доспехов, багажа, трофеев и невыносимого жара. Полковник следил, как по его носу стекает капля пота, пока глаза не сошлись на переносице. Император разговаривал с каждым воином в первом ряду.

В центре порта скопилось множество кораблей, то и дело задеваемых «Амфитритой». Капитан одного из них стоял напротив Постума во время салюта Императору. Вдруг, не то опасаясь горящего каната, не то в порыве слепого повиновения, кто-то спустил краба. На квартердеке, где только что стоял капитан, осталась только черная дыра в форме звезды; сам он ушел под воду, куда вскоре последовал и корабль.

— Какой у тебя рост? Нравится тебе в армии? Откуда эта вмятина, из пращи попали, наверное? Верно, полковник? Ни в коем случае не соглашайся на новый щит, мой солдат. Сколько у тебя детей? Ни одного? После смотра нужно устроить тебе отпуск.

Слово «отпуск» не осталось незамеченным. Легионеры старались держаться прямо, хотя некоторых уже пошатывало. Император с мучительной неспешностью продолжал обходить первую шеренгу.

— Кажется, я тебя помню. Ты был в девятом легионе? В Греции? Почему тебя не повысили в звании? Вы уж разберитесь, полковник!

Из порта выходил второй боевой корабль в окружении мелких суденышек. «Амфитриту» относило к устью порта, ближе к императорской барже.

— Чем ты лечишь чирей, мой солдат? Вот это я понимаю, богатырь! Ума не приложу, как тебе удается держать все три мешка. Твое имя?

Внезапно раздался судорожный вдох и лязг металла. Легионер упал без чувств.

— Как я уже говорил, людям необходим отпуск — именно сейчас, когда преемник привел их домой к Отцу.

— Император…

— Где ты потерял глаз, мой солдат? Ты уж побереги второй, ладно?

Снова лязг.

Из склада потекло масло, загораясь на воде. Шеренги заволокло толстой пеленой черного дыма.

— Видишь, как переплетается комическое и трагическое, — тихо сказал Император полковнику. — Людям следовало бы гасить пожар.

Полковник отвел глаза от кончика носа и посмотрел прямо перед собой.

— У меня приказ, Император.

— Очень хорошо. Ну что, мой солдат, нравится тебе в армии? Она сделала из тебя мужчину?

Лязг.

Император обратился к воину по правую руку от упавшего.

— Дисциплина — это замечательно.

— Простите, Император?

— Не обращай внимания, я только что изрек очередной перл.

Мимо проплывала бесконечная вереница опаленных кораблей. Оркестр заглушал голоса на палубах, но, судя по искаженным лицам, люди кричали нечто очень важное. «Амфитрита» и императорская баржа почти соприкасались бортами.

— Скажи мне, сержант, если я прикажу: «Направо, шагом марш!», ты повинуешься?

Сержанта — старого, закаленного солдата с обветренным лицом — просто так было не пронять. Его трофей был дороже всех трофеев на причале вместе взятых, и при этом помещался в мешочек под нагрудником. Впрочем, сержант все равно обливался потом.

— В полном облачении, Кесарь? — Он бросил быстрый взгляд в сторону и вниз. — С радостью.

В глазах Императора появился задумчивый блеск, вызванный чем-то другим, помимо дыма и пота.