Уолтер, окончательно утратив всякое чувство времени и пространства, плёлся куда глаза глядели. Время стремительно бежало своим чередом, минуты сменялись минутами, а часы – часами. Безжизненное пространство также существовало само по себе. Пушистые облака плыли по небосклону и иногда закрывали солнце – тогда на землю падали огромные тени, и всё вокруг в одночасье обесцвечивалось и становилось одинаково серым. Детектив не замечал этих перемен. Он был совсем плох: с трудом переставлял ноги, бездумно уставившись вниз, и мычал что-то нечленораздельное себе под нос. Когда ему переставало хватать воздуха, он останавливался, разворачивался лицом к морю, нагибался, упёршись руками в колени, широко раскрывал рот и проветривал лёгкие. А затем вновь отправлялся в дорогу, сам толком не понимая, куда держит путь. Он словно позабыл и о гостинице, и о Виктории. Ничто больше не занимало его ум. Ничто, кроме мыслей о море.

– В море… в море… хочу в море… хочу… хо… Нет-нет… нельзя… это смерть… нельзя… кто б только остановил меня… спас от этого проклятого моря…

Но кругом была полная тишина. И безлюдье. Уолтер с надеждой на чудо поднял отяжелевшую голову и окинул глазами берег. Невдалеке стояла маленькая хижина. И тут его поразила одна мысль: «Там мне могут помочь». И он тут же поспешил к одинокому жилищу.

Детектив постучал в дверь. Ему открыли, и он увидел уже знакомое лицо. Перед ним стоял старик, звонивший в колокол в заброшенной церкви. И не успел Уолтер произнести и слова, как у него вдруг подкосились ноги, и он рухнул вперёд, потеряв сознание.

Его разбудил сердитый ветер, кричавший ему в самое ухо. Уолтер раскрыл глаза и увидел хмурое небо, с которого сыпался кровавый дождь. Капли били по засаленной одежде, по грязным, давно не мытым волосам, по заскорузлым рукам, по обветренному лицу… Почувствовав вкус крови на губах, детектив перевернулся на бок, сплюнул – и так и ахнул, внезапно обнаружив себя на огромном деревянном плоту. И только теперь он различил рёв пространного моря, до того принятый за шум в голове. Беспокойная вода пенилась, рычала, лаяла, кусала плот и, ко всему прочему, воняла сгнившим мясом, так что Уолтер не рискнул опустить руку за борт. Мало ли какое чудище могло обитать в столь зловонной субстанции! Он отполз от края и задумался.

«Как я здесь очутился один-одинёшенек? Где суша? Почему я не вижу берега?»

Он думал и думал, но сколько бы ни ломал свою больную несчастную голову, а ответов на заданные в пустоту вопросы сочинить так и не смог.

«То ли нечистая сила занесла меня сюда, – наконец решил детектив, – то ли страшная болезнь сыграла злую шутку с моим воспалённым воображением. А быть может, это просто сон? Нет! Я не сплю. Ведь я чувствую своё тело, ощущаю омерзительный запах от воды и слышу собственные мысли. Как же в таком случае мне спастись из этого места?»

– Никак, – буркнул кто-то.

– Что?

– Никак.

– Кто это говорит?

– Я.

– Но я никого не вижу. – Уолтер посмотрел по сторонам.

– Я тебя, приятель, тоже могу только слышать.

– Но где ты?

– Я – внутри, ты – снаружи.