– Я был бы мертв, если бы ты не запустил Клятвенные врата, – негромко возразил Каладин. – Я почему-то знал, что ты это сделаешь. Знал, что ты придешь мне на помощь.

– Значит, ты знал больше, чем я. – Тефт тяжело вздохнул.

Каладин положил руку ему на плечо:

– Я знаю, каково это.

– Да уж, – ответил Тефт. – Полагаю, знаешь. Но разве я не должен почувствовать себя лучше? Мне по-прежнему хочется шквального мха.

– Узы не меняют нас. Мы остаемся теми, кем были.

– Преисподняя!

Каладин обернулся и посмотрел на остальных. Лопен пытался произвести впечатление на Лин и Ларан, рассказывая им, как потерял руку. Это была седьмая версия, которую слышал Кэл, и все они немного различались.

«Борода… – подумал Каладин, и чувство утраты ударило его, словно ножом в бок. – Он и Лопен, они бы поладили друг с другом».

– Тефт, легче не будет, – признался он. – Все становится сложнее, когда ты больше узнаешь про Слова. К счастью, тебе помогут. Ты помог мне, когда я в этом нуждался. Теперь моя очередь.

Тефт кивнул, а потом указал пальцем на что-то:

– А как быть с ним?

Каладин впервые заметил, что Камень сидит отдельно. Громила-рогоед, чей буресвет погас, устроился на ступеньках одного из храмов внизу, опустив голову. Осколочный лук лежал у него на коленях. Он явно считал свой поступок – пусть тот и спас жизнь Каладина – нарушенной клятвой.

– Мы поднимем этот мост вместе, – сказал Каладин. – И понесем.

Далинар отказался немедленно покинуть Тайлен, но, поддавшись уговорам Навани, согласился вернуться на свою виллу в Королевском округе и отдохнуть. По пути остановился в храме Таленелата, откуда всех вывели, чтобы освободить место для встречи генералов.

Они еще не прибыли, поэтому на некоторое время он остался один и принялся разглядывать барельефы, посвященные Вестникам. Далинар знал, что должен пойти к себе и поспать по крайней мере до прибытия азирского посла. Но что-то привлекло его в изображениях Таленелат’Элина, гордо стоящего перед превосходящими войсками…

«Приходилось ли ему сражаться с людьми в одной из этих последних битв? – подумал Далинар. – Что еще хуже, задумывался ли он о том, что сделал? Что все мы сделали, забрав этот мир себе?»

Далинар все еще стоял там, когда хрупкая фигура появилась на пороге храма.

– Я привел своих лекарей, – сообщил Таравангиан, и его голос пробудил эхо в просторном каменном зале. – Они уже начали помогать раненым горожанам.

– Спасибо, – холодно ответил Черный Шип.

Таравангиан не вошел. Он стоял и ждал, пока Далинар не вздохнул тихонько.

– Ты бросил меня, – напомнил Холин. – Ты бросил этот город.

– Я предполагал, что тебя ожидает падение, – заявил Таравангиан, – и потому предпринял все необходимое, чтобы захватить контроль над коалицией.

Далинар вздрогнул. Он повернулся к старику, который выглядел силуэтом в дверном проеме:

– Что ты сделал?!

– Я предполагал, что единственная возможность для коалиции оправиться от твоих ошибок заключается в том, чтобы я взял на себя командование. Потому, мой друг, не мог остаться с тобой. Ради блага Рошара я ушел.

Даже после их бесед – и зная, как именно Таравангиан относится к своим обязательствам, – Далинар был шокирован. Это уже не просто прагматичная, но жестокая политика.