Внезапно вспомнив о чем-то, Гуля потерла согнутым пальцем лоб:

– Слушай… А попросить тебя можно?

Афанасий напрягся. Он предпочитал, когда просят без предисловий.

– Ты же не откажешь? Ты же меня любишь? – продолжала Гуля.

Афанасий напрягся уже сильнее. Опасно отвечать на вопрос «Ты меня любишь?», если в соседней фразе таится просьба. Да еще и небольшая. Небольшие просьбы от девушек чаще всего гораздо опаснее больших. У девушек несколько смещена оценка. Вынести мусор у них обычно «огромная просьба, на коленях тебя умоляю». А завоевать мир – обычно просьба небольшая, от которой и отказаться вроде как неловко.

– Порой слегка люблю, – осторожно ответил Афанасий. – Так что за просьба?

– Ты можешь покатать меня на пегасе? Огромном коне с огромными крыльями?

Афанасий моргнул. Огромный пег с огромными крыльями – это, интересно, кто? Аскольд? Цезарь? Гуля смотрела на Афанасия так просительно, с такой мольбой в глазах, что Афанасий не смог ответить «нет».

– Ну, допустим, могу, – признал он осторожно. – С кучей отговорок, но могу. Значит, прилететь и покатать? Ты серьезно?

– Ну да. Ты же мне не откажешь? Я буду тебя слушаться!

– Хорошо. Я прилечу за тобой, если ты обещаешь не ходить в Подземье!

Афанасий сказал – и пожалел о своих словах. Глаза у Гули опять стали бараньими. Эль затаился и прекратил шевеление. Афанасий ощущал этого эля так, словно тот засел в нем самом: трусливая, вслушивающаяся не столько в слова, сколько в намерения личинка. Она была как хитрый, капризный ребенок. Могла посылать Гуле не мысли, а волны желаний или паники. Могла поощрять ее радостью или опьянением счастья, а могла заставить Гулю с хохотом корчиться на полу.

– В какое Подземье? – спросила Гуля непонимающе. – Ты о чем?

– Да ни о чем… Я просто так! – произнес Афанасий таким искренним и чистым голосом, что даже сам испугался легкости, с которой соврал. – Хорошо, на пеге покатаю! Только обещай, что будешь крепко за меня держаться! А то, знаешь ли, парашют не предусмотрен!

– Я упаду?! Да ты сам упадешь! Спорим, что упадешь! – вспыхнула Гуля, в которой проснулся знакомый драчливый воробей.

– Типун тебе на язык, любимая девушка! Спасибо на добром слове. Но лучше поспорь, что мы оба не упадем! – предложил Афанасий.

Хочешь поссориться с человеком наверняка? Дай ему какой-нибудь предмет, который он у тебя не просил, позволь к нему привыкнуть, а потом начни отбирать.

Из дневника невернувшегося шныра

Макар стоял в дверях кабинета Кавалерии и подбрасывал на ладони закладку, заставляя ее вспыхивать и окутывать ему пальцы небесно-голубым сиянием. Он был в шныровской куртке, забрызганной слизью болота. Лицо обострившееся, обезвоженное. На ботинках глина. По цвету этой глины, где-то уже высохшей, с рыжинкой, а где-то еще влажной, Кавалерия определила, что Макар нашел закладку на «Раскисшем прииске». Так называли один из приисков у Первой гряды из-за стекающей по скале воды, которая, попадая в раскопы, превращала их в корытца для свинок. Закладок там было немало, но, чтобы найти их, приходилось бродить в воде и вслепую шарить в грязи руками.