– Про волос – это сложно… Девушка, наверное, будет кусаться… – хитро прищурившись, сказал Триш. – Ну так и быть. Возможно, мы сумеем вам помочь… Как эта девушка, кстати, относится к мусору?

– Раньше она никогда его не выносила! – сказал Долбушин.

Триш одобрительно кивнул:

– Очень хорошая девушка! Взгляните на Короля Мусора! Он, кажется, готов влюбиться и сделать ее своей мусорной королевой! Теперь точно ни один волос не упадет с ее головы, даже если сто бешеных парикмахеров станут гоняться за ней с ножницами!

– Обломаются! – отрезала Алиса. – За что их любить? А они меня любят? Да меня все ненавидят!

– Кто «все»? Можно чуть поточнее?

– Да принесите телефонную книгу! Ткните в любое имя! И этот человек либо ненавидит меня, либо ему на меня наплевать!

– А ты первая начни! Не сиди в норе! Все в этом мире согревается любовью. Любовь надо вкачивать в каждое дело, в каждого человека, в каждую мысль. Буквально вкачивать. Словно ты согреваешь дыханием замерзшую синицу.

– А почему я должна первая?

– Да просто так это работает. Водитель же не спрашивает: а почему я должен первым залить бензин, а уже потом только машина поедет?

Из разговора Кавалерии и Алисы

Прошло несколько часов с момента, когда Меркурий, уходя в последний срок нырок, ранил рогрика. Ул вернулся из разведки. Его сменил Родион. Ул сообщил, что видел рогрика к востоку от Копытово:

– Громадная мерзкая кишка… все время вертится, и вокруг нее прямо реальность плавится… не знаю, как объяснить, чудо былиин! На мозг давит! Рядом отряд, отвечающий за наружную охрану Кубинки. У них два джипа с установленными арбалетами. И гиелы в небе, само собой.

– А в Копытово что? – спросила Кавалерия.

– В Копытово прямо международный слет инкубаторов.

– Берсерки никуда не ведут рогрика?

Ул качнул щекастой головой:

– Даже близко не суются. Оцепили его кольцом и чего-то ждут. Ребяткам непросто, плоховато будут спать сегодня ночью.

– Почему?

– Да близко они от него. И еще инкубаторов отгоняют. Хотя многие все равно прорываются. Я подполз метров на двести, так и то в голову всякое лезет: точно болото проходишь. Про Яру ужасы всякие мерещились, чудо былиин! Рассказывать не хочу! – Ул провел ладонью по лицу. – А уж что берсерки чувствуют… Они-то от него метрах в двадцати.

– Сам рогрик пока не ищет ничего?

– Затягивает рану.

– И как?

– Вроде поменьше стала, но все равно сочится.

Кавалерия вздохнула, не зная, какой приказ теперь отдать. В таких вещах – сражения, схватки, боевой пилотаж – она всегда полагалась на Меркурия Сергеича. Вот и теперь она несколько раз уже оглядывалась в пустоту, словно ожидала услышать его рубящий отдельные слова голос. Но голоса не было.

– А ты что думаешь? – спросила она у Ула.

Тот пожал плечами:

– Мы с Максом выдвинемся на игольный завод, будем там готовить позиции. Перетащим арбалеты, расставим ловушки. Там из наших кто сейчас? Только Сашка? Маловато для удержания точки. Хотя по барабаниусу… Удержим! Авось – лучший друг Небося!

Ул захватил с собой Макса, и, нагрузив на плечи каждый по три арбалета, они отбыли.