Заметив хитрые взгляды, которыми обменялись Триш и Ерш, Долбушин понял, куда клонится дело:

– Благодарю! Надеюсь, вы не откажетесь от маленького подарка?

– От маленького откажемся! Мой хозяин сражался как лев! Маленький подарок его обидит! – переполошилась кукла.

Триш, которого кукла назвала львом, покраснел и начал ее стыдить:

– Ну какой я лев? Что такое ты говоришь?!

– Тигр! Гепард! Барс! Никаких маленьких подарков! Или значительный подарок, или мы отказываемся от всякой награды! Пусть восторжествует махровая неблагодарность!

Кукла горячилась, настаивала, махала ручками и суетилась до тех пор, пока оглушенный ее воплями Долбушин, расплачиваясь псиосом из запасов своего форта, не заплатил втрое больше, чем планировал.

– Ну вот! – сказал Триш. – Теперь, когда со всей этой прозой жизни покончено, мы хотим поговорить с вами серьезно!

Подчеркивая степень своей серьезности, он снял с руки куклу и сел на стул. Рядом с ним на стул столь же примерно уселся Ерш.

– О чем? – спросил Долбушин.

– О рогрике! – сказал Триш. – Не то чтобы мы были гуманисты – но мы слишком хорошо знаем эльбов, чтобы впускать их в наш мир. А растворенные? Засадил я как-то в одного четыре болта – а он все идет ко мне и смеется! А глаза у него белые! Сдается мне, если эльбы прорвутся, каждый второй растворенным станет. Может, и мы с Ершом… кто его знает, как все повернется…

– А выход какой? Псиос конечен, а нового они не дают, – Долбушин внимательно посмотрел Тришу на лоб. Ему важно было понять, в каких границах можно ему доверять. Да, Триш союзник – но насколько?

Триш ухмыльнулся:

– Это-то понятно. Нет, псиосу мы не враги! Да только есть у нас мыслишка, как и с эльбами договориться, и рогрика назад завернуть.

Долбушин ждал. Триш покосился на свою куклу, явно жалея, что она не на руке и говорить придется ему. Ерш же сидел как солдатик и только хлопал глазами, изучая носки главы финансового форта. Надежда на него была плохая.

– Вам надо встретиться с Кавалерией и убедить ее расколоть шныровскую закладку! – произнес Триш.

Долбушин опять быстро взглянул на лоб Триша. Потом на Ерша. Но того, похоже, волновали только носки.

– Я думал об этом. Она не согласится, – признался Долбушин.

– Это смотря как построить разговор. Если придется выбирать между частью закладки и продырявленным миром, Кавалерия явно примет верное решение. И потом, вы ведь знаете: рано или поздно рогрик обнаружит точку истончения. И что тогда? ШНырам придется принимать бой… – сказал Триш.

Долбушин взвешивал все за и против. Такая встреча Гаю не понравится. Но, с другой стороны, думать о том, что понравится Гаю, а что нет, уже поздно. Если начнется бой – его дочь будет среди шныров. ШНыры же обречены. Ударов форта Тилли и форта Белдо им не выдержать.

– Хорошо… Я договорюсь с Кавалерией о встрече! – согласился Долбушин. – А вас я попрошу об одном одолжении! Вы должны захватить для меня девушку, которая, возможно, будет сопровождать Кавалерию. Только два условия: Кавалерия не должна этого увидеть и с головы девушки не должен упасть ни один волос!