Теперь думаем. Где-то здесь проходит отметка нового года. Стал чертить палочки, отделяя числа друг от друга. Первая нет, вторая… Так, да это же проще, чем я думал.

— У меня есть ответ.

— Говори, — прозвучало прямо надо мой.

— Ты родилась в последний день уходящего года. Тогда тридцатого декабря, ну или какой у вас там месяц, тебе будет девятьсот девяносто семь. В день рождения девяносто восемь, на следующее утро девяносто девять, а в следующем ровно тысяча.

— Проходи, — в голосе теперь сквозила откровенная досада.

И я был прав. Тварь находилась аккурат надо мной. Я успел разглядеть гибкое кошачье (они издеваются что ли) тело с крыльями. Только те были не как у Коры — перепончатые, а скорее похожие на птичьи. Ладно, как говорится, два из пяти. Шагаем дальше.

— Стой, — вывел меня голос из задумчивости.

— Ага, стрелять буду, — хмыкнул я.

— Слушай, Ищущий. Оно больше Отца. Его имеют бедняки, но о нем неизвестно богачам. Того, кто «это» съест, ждет смерть.

А вот тут я завис. Что может быть больше Отца? Явно имеется в виду нечто нематериальное. Тогда почему говорится о еде? Тут явно используется иносказательность? Вполне вероятно. То есть, это нечто, что можно употребить в пищу, после чего ты умрешь. И оно больше Отца. Жесть какая. А что могут иметь бедняки и что недоступно богачам? Хотя нет, там не про недоступно, а неизвестно.

Я не знаю, сколько времени ломал голову над загадкой. Ни одной светлой мысли. Нет, варианты были. Но если они подходили под одно условие, то выпадали при добавлении другого. И будь у меня возможность плюнуть и сдаться, так бы и поступил. Черт возьми, НИЧЕГО путного в голову не приходит. Так… Я даже перестал дышать, чтобы не спугнуть мысль.

— Ничего… — тихонько сказал я.

— Что ты говоришь? — мелькнула тень возле меня.

— Ничего больше Отца, — продолжал размышлять я, — если размышлять грубо, то оно есть у бедняков, но богачи не знают, что это такое. И тот, кто съест ничего, то есть, не будет ничего есть, тот умрет. Все сходится.

— Верно!

Теперь тварь не скрывала своей досады. Я смог рассмотреть ее гораздо лучше — гибкое тело льва, большие крылья, женская голова и, простите, обнаженная грудь. Существо постаралась убраться подальше, а я осмотрелся. Вообще вокруг стало заметно светлее — теперь искрились не только камни, но и листья аллеи, вдоль которой я шел. Но впереди все еще клубилась мгла.

— Иди вперед.

— Иду, иду. Я тебя, кстати, примерно так и представлял.

— Представлял?

— Ну этот товарищ твой в поселении, что из перворожденных, сразу несколько подсказок дал. Ехиднорожденная. То есть, дитя Ехидны женского пола. Согласно мифологии вариантов уже немного. Либо гидра, либо химера, либо сфинкс. Ну а когда выяснилось, что загадки загадываешь, вся картинка сложилась. Были сомнения, сойдутся ли земные мифы с верравийскими, но тут разработчики, ой, извини, в смысле Отец, не сплоховал.

— Ищущий не глуп.

— Спасибо на добром слове.

— Но ты не совсем прав. Сфинкс известен не только загадками, но и тем, что вынуждает сделать трудный выбор.

— Что ты имеешь в виду?

— Узнаешь в свое время. Раз уж ты догадался, кто я, больше скрываться нет смысла.