— Понял, — кивает Богдан и смотрит на часы. Лаконичные ответы помогают ему почувствовать себя настоящим англичанином.

— В буклетах сказано, что здесь есть уборная, если вам понадобится, — вспоминает Джойс, застегивая анорак и с трудом выбираясь из машины.

— Туалет мне не понадобится, — говорит Богдан.

— Счастливчик, — завидует Рон.

После чего они удаляются, и наконец настает блаженная тишина.

Богдан возвращается мыслями к мосту над бурной рекой. Друзья упрашивали его не прыгать. Связанный матерью свитер — желтый, он как сейчас видит его, — был аккуратно сложен на парапете. Он всегда умел складывать вещи так, чтобы ни одной морщинки.

Богдан бросил последний взгляд вниз. Да, три способа умереть, но рано или поздно умирают все. И под вопли друзей он прыгнул.

Какое чувство, просто волшебное!

Он сломал три ребра, но те вскоре зажили. Богдан сделал правильный выбор, заранее зная, что он правильный.

Люди любят спать, а смерти боятся. Богдан никогда этого не понимал.

Какой долгий день. Мы только что вернулись от Мартина Ломакса, а сейчас еще должны пойти к Ибрагиму.

К счастью, всю обратную дорогу я проспала. Проснулась — голова на плече у Рона. Надежное у него плечо, хотя от меня этого никто не услышит.

Ломакс оказался совсем не таким, каким ожидаешь увидеть преступника. Или не таким, каким я ожидала его увидеть. Встретишь на улице — примешь за адвоката или за владельца химчистки, который сам в ней не работает. Я сочла бы его привлекательным, не будь он немножко скучен, а скучного мужчину найти привлекательным я не могу. Поверьте, я пробовала. Ведь это так упростило бы жизнь.

Но, возможно, не так уж он и скучен, если все, что о нем говорят, правда? Убийства, золото, вертолеты и всякое такое. Хотя, если человеку, чтобы стать интересным, требуются убийства, золото и вертолеты, наверное, в душе он все же скучен. Джерри вот обходился без вертолетов.

Да и все равно я не пошла бы на свидание с человеком, который убивал людей.

Впрочем, я всего лишь хотела сказать, что он немножко похож на Блейка Кэррингтона[24], так что не судите девушку, если она засмотрелась.

Элизабет на него, конечно, мигом насела. «Ох, вы, должно быть, мистер Ломакс, какой прекрасный сад, какой прекрасный дом, а это пагода, а вы бывали в Японии, мистер Ломакс, непременно, непременно побывайте». Ужасная кокетка!

Бедный Ломакс, по-моему, до смерти перепугался, хотя, может, так и было задумано?

Тут и Рон подоспел. Кивнул на дом и спросил: «Во что это вам обошлось?» Ломакс не знал, что ответить, а когда Рон добавил: «Башенки обалденные, приятель, башенки обалденные», он притворился, что заметил в толпе знакомого и должен идти.

Элизабет подцепила его под локоток и заявила: «Ну, давайте пройдемся вместе, такой шикарный день», а Ломакс попробовал — очень вежливо — стряхнуть ее, но куда там.

Элизабет спросила, может ли задать ему несколько вопросов, а Ломакс ей ответил, что все об этом саде есть в буклете, который мы взяли на входе. Тогда Элизабет ему: «Ну, я очень сомневаюсь, что нужные мне сведения попали в буклет, очень сомневаюсь, мистер Ломакс».