– Это как деменция, – ответила Дейзи-Мэй. – Ты помнишь, как ходил в тот сраный паб, когда был мальчишкой, и все такое, потому что долговременная память держится дольше. А вот кратковременная идет на хер первой… – Она с отвращением оглядела машину, будто та ей что-то напоминала. – Джоуи, что мы делаем в этой машине?
Джо, моргнув, впился ногтями в сиденье – бесплодный жест, от которого он почему-то почувствовал себя лучше. Его разум был морем, окутанным туманом, в нем вздымались и рушились бесчисленные волны.
– Мы… – начал он. – Мы…
Дейзи-Мэй засунула руку в карман и протянула ему пластинку жвачки.
– Почти закончилась.
Он закинул жвачку в рот, движение во рту успокаивало, туман немного поредел.
«Думай, – подумал Джо. – Факты. Факты – твои друзья».
– Мы следуем за наркоторговцем. Смотрим, не приведет ли он нас к своему боссу. Складываем кусочки вместе.
– Точно, Джоуи.
– И меня зовут Джо, а не Джоуи.
Дейзи-Мэй подмигнула ему.
– Узнаю́ своего парня.
Это он помнил.
«Семейное королевство», прилипала блеклого неона, верхушки американских горок просачиваются в небо, выкрики семей, старающихся скрыть свое отвращение к этому месту и друг к другу… Ряды прилавков, приделанных на задах парка, набитые поддельными древностями и подлинным барахлом… Бары, декорированные отчаянием, игровые автоматы, предлагающие быстрый выигрыш и надежное привыкание…
Дейзи-Мэй восхищенно таращилась в окно.
– Давно я не видала это место.
– Ты здесь бывала? – спросил Джо.
– Пару раз с родителями, когда они еще помнили, что такое семья. Самое потрясающее место в мире – «Семейное королевство».
– Ничего печальнее я еще не слышал, – сказал Джо. – Если нам предначертан ад, поверь мне, он будет здорово похож на этот парк.
– Блин, какой ты сноб, – ответила Дейзи-Мэй. – Нет ничего хуже мертвого мужика с завышенными требованиями.
Райан затормозил, прижался к обочине перед «ЛА», главной закусочной тематического парка, и дернул ручник вверх, будто был почетным правителем заведения. Он сидел, оставив руки на руле; музыка продолжала долбить, нога топала по полу.
– Он встревожен, – заметил Джо, изучая лицо парня. – Он не получил бабки диджея и зря выставился в пабе.
– Ты понимаешь это, просто посмотрев на него?
– Я понимаю это, будучи человеком, – ответил Джо, – или, по крайней мере, выдавая себя за него.
Райан трижды ударил кулаком в руль. В ответ загудел клаксон.
Парень развернулся и уставился прямо в лицо Джо, раз за разом выкрикивая «Ну, давай!»; вены на шее вздулись, черная дыра носа без перегородки гипнотизировала. Прохожие настороженно посматривали на машину с тротуара, утаскивая за собой глазеющих детей.
– Ты меня видишь? – заинтересованно спросил Джо. – Или как-то чувствуешь?
Райан, трясясь всем телом, рывком открыл дверцу и выскочил из машины, будто храбрость была преходящим трендом, о котором он только слышал.
– Засчитываю это за «нет», – заметила Дейзи-Мэй.
Они двинулись следом (рука Джо прошла сквозь дверную ручку – нехватка телесности, привычка, которую он старался преодолеть). Дейзи-Мэй наблюдала за струйкой путешественников, совершающих зимнее паломничество в «Королевство».