– Российская империя готова дать вам такие гарантии, – сказал император Михаил, – но должен сразу предупредить, что действовать они будут ровно до того момента пока вы сами будете в состоянии удерживать за собой эти территории. Помогать вам обороняться от внешних относительно Континентального Альянса врагов мы будем, как и бороться с различными стихийными невзгодами, а вот справляться с различными национально-освободительными движениями вам предстоит уже без участия русских солдат. И лучше всего, если это будет делаться без пролития крови. В ближайшее время вашим лондонским политикам придется всерьез призадуматься над тем, как, опираясь на еще имеющиеся возможности, превратить всю территорию Империи в единый монолит, где не будет ни англичанина, ни валлийца, ни шотландца, ирландца, южноафриканца, или индуса, и так далее, а будут только великобританцы – одинаково образованные и верующие в одинаковые истины. В противном случае с прицелом лет так на пятьдесят я и гроша ломаного не дам за вашу пресловутую империю, над которой никогда не заходит солнце.

– Да, отец, – сказала принцесса Виктория Великобританская, – это и в самом деле так. Или мы переймем опыт общежития разных народов, имеющихся у Российской империи, или наша любимая Британия падет в прах, чтобы больше никогда не подняться.

– Хорошо, – немного подумав, произнес король Эдуард, – мы принимаем эту оговорку нашего племянника Майкла, ибо она справедлива. А теперь мы хотели бы услышать, что по этому поводу скажет другой наш племянник, Уильям?

– Я буду придерживаться той же политики, что и брат мой Михель, – сказал кайзер Вильгельм. – Германия не будет поддерживать внутреннее недовольство в других странах-участниках Континентального Альянса, и точно так же мы никому не будем оказывать помощь в подавлении мятежей и восстаний, если иного не будут предусматривать взаимные двухсторонние договоры там, где проблема у нас с соседом одна на двоих. Я имею в виду Польшу и ее гордых панов, которым зачастую нечем прикрыть голый зад, но спеси при этом больше, чем у королей. Возможно, такие случаи возникнут у нас и в колониях, но вместе с тем на каждый из них потребуется отдельный двухсторонний договор.

– Это справедливо, – сказал император Михаил, – поэтому Россия тоже будет придерживаться этого правила, предложенного моим братом Вильгельмом. Так что быть посему.

– Я думаю, что для Британии это тоже приемлемо, – сказал король Эдуард. – Ну и поскольку разговаривать о присоединении моей страны к пограничному, торговому, таможенному и почтовому союзам Континентального Альянса следует на уровне министров, то предлагаю перейти к десерту, то есть к разделу французской территории. Сразу же хочу сказать, что не считаю возможным передачу даже пяди французской земли этим жадным итальянцам. Они такого подарка не заслужили. С грехом пополам сумели отвоевать у австрийцев Триест и под шумок сперли из-под нашего носа Ливию – вот и все их успехи.

– Что касается Италии, – сказала генерал Антонова, – то должна заметить, что в ближайшие несколько месяцев, в конце этого года, под Мессинским проливом должно случиться катастрофическое землетрясение, которое унесет до ста тысяч человеческих жизней. Впрочем, ничего особо брутального в самом землетрясении не предвидится: в других местах от такого только качаются люстры, но на юге Италии из-за бедности настолько пренебрегают всяческими строительными нормами, что дома их простонародья будут готовы развалиться от малейшего толчка. Вот вам, господа монархи, задача для первой совместной гуманитарной операции Континентального Альянса.