Инженеры принялись с помощью лазерных буров проделывать в металле отверстия для создания спасательного технологического окна. Занявшие круговую оборону десантники, докладывали о подозрительных объектах в нижних слоях атмосферы. Среди звезд сверкали ослепительные вспышки боя, но мы, словно одержимые сверлили тугоплавкий плохо поддающийся лазерному резаку металл. С глухим рокотом обугленная часть выпиленного сегмента брони еще катилась по песку, а несколько десятков штурмовиков уже взбирались внутрь образовавшегося отверстия и включали фонарики на своих шлемах. Освещая перед собой узкий лаз, рейнджеры-скауты углубились в темноту коридора лишенного всякого освещения.

– Внутри чисто, – доложил через минуту командир группы. – Продвигаемся к центру капсулы.

– Постарайтесь никого не убить. Нам они нужны живыми, – лишний раз напомнил я.

– Все кругом оплавлено,… вероятно, внутри бушевал сильный пожар.

Через томительные мгновения ожидания, командир группы снова вышел на связь:

– Все пассажиры в гибернационных капсулах мертвы. Наверное, при ударе модуля произошла частичная разгерметизация и смерть от декомпрессии. Часть капсул пробиты осколками…

– Вот черт! Все напрасно! – в душе воскликнула Настя, хлопнув кулаком по переборке.

– Подождите,… один из галактов все еще жив! – радостно воскликнул десантник.

– Берите с собой языка, и живо наружу! – рявкнул я, ощущая растущий азарт. – В каком состоянии клиент? Дотянет до корабельного госпиталя?

– С виду его скафандр не пострадал и еще защищает от внешней среды. Жить будет.

Пока рейнджеры с величайшей нежностью передавали друг другу сквозь отверстие в корпусе неподвижное тело, затянутое в матово черный обтягивающий скафандр, я поспешно настроился на чистоту Альянса, первым делом услышав ругань линейных переговоров. Из них стало ясно, чем вызван переполох в эфире. Кто-то настойчиво пытался пробиться сквозь заслон союзных кораблей и довершить начатое, но им это, судя по всему пока не удавалось. Следовало поторапливаться, пока сюда не грохнулась вторая бомба. Открыв десантный отсек ”Малыша”, я помог уложить между стальных лавок тело почти человеческой формы, если не брать в расчет ноги, у которых колени были вывернуты немного назад под неестественным углом и слишком широкие бедра, резко контрастирующие с невероятно тонкой талией и узкими плечами.

Военные инженеры на мой взгляд уложились в самые короткие сроки и соорудили отправочный узел за тридцать две минуты, побив свой собственный рекорд почти на пятнадцать минут. Наблюдая, как в наступившей тьме марсианской ночи все ближе к поверхности планеты распускаются разноцветные огни аннигиляции, мы решили первыми отправить по трасферному лучу лейтенанта Орлову с захваченным пленником и три десятка рейнджеров, но на мое удивление девушка категорически отказалась, уступив свое место одному из своих людей.

– На войне глупо смотреть кто мужчина, а кто женщина, – прокомментировала она свое решение. – Уйду с последней партией, когда буду уверена, что все переправятся на борт.

– Похвальная инициатива, хоть и глупая, – пробормотал я себе под нос, но не удержавшись, окинул девушку восхищенным и одобрительным взглядом. Она мне все больше нравилась.