Этот вопрос мы обсуждали минут тридцать, но в принципе мои аргументы были признаны разумными. А вот далее схлестнулись не на шутку. Ну не мог Суворов понять и осознать понятие личной ответственности с довольно жестокой системой наказания. Если с карательными мерами в отношении интендантов и подрядчиков он был полностью согласен, то далее заупрямился. Моё предложение было простым. За масштабное воровство, гибель солдат от болезней и голода я предложил отдельную шкалу наказаний. И самая лёгкая из статей подразумевала конфискацию имущества, лишение офицера дворянского звания и высылку его вместе с семьёй в Сибирь. Как вариант создание штрафных рот, где виновный мог заслужить прощение. Отдельной статьёй шло наказание командиров. Там были свои пункты, в том числе сознательное игнорирование приказов и неоказание помощи другим частям. Не помню как обстояло дело на прошедшей войне. Но в более поздних кампания, русские генералы съедаемые завистью к чужим успехам, принесли вреда собственной стране поболее иных вражеских армий. За этот проступок у меня было прописано только одно наказание — расстрел.

—При чём здесь семьи провинившихся? — получаю резонный вопрос от Суворова.

—Человек, который ворует у армии, ослабляет мощь и обороноспособность России, не просто преступник. Это предатель и изменник. Он не может не понимать своего губительного воздействия на армию. И ворует он для своей семьи, которая пользуется этими деньгами. Поэтому каждый казнокрад должен понимать, что в случае поимки. Может пострадать его собственная семья. Мы не сможем пресечь все нарушения, особенно связанные с закупками для армии. В любом случае найдутся желающие учесть свой интерес. Но заставить интендантов закупать добротную продукцию вполне возможно.

—Свежо предание! — улыбнулся полководец, — Воровство в армии и махинации с закупками пытались вывести не один раз. Царь Пётр самолично бил казнокрадов батогами, но те продолжали воровать.

Петруша много чего делал. У станка стоял, зубы людям дёргал, заключённых пытал, бросался на любую юбку как маньяк и фаворита своего поколачивал. Лучше бы он больше внимания уделял причинам государственных проблем, нежели их следствию. Ладно, не будем о грустном.

—Если ничего не делать, то будет только хуже. Людскую натуру не переделать, но можно загнать нечистых на руку людей в определённые рамки. Одно дело завышенные цены, например, на крупы и сукно. И совсем другое дело, если интендант купил прокисшую муку или гнилую ткань. Раскрыть подобное преступление легко, надо только иметь волю. Даже если высшее командование имеет с этого преступления свою долю, то подобного не утаишь. Я вам уже говорил, что при моей покойной бабушке воров почти перестали наказывать. Казнокрадство и мздоимство сейчас чуть ли не законные деяния. В обществе не порицается вороватый чиновник или генерал. Это уродливое явление стало обыденностью и даже неким признаком успеха. А ведь ларчик открывается просто. Проводим несколько показательных процессов для особо вопиющих случаев, особенно там, где имело место гибели людей или казне был нанесён большой урон. И судить надо будет не капитанов, а полковников с генералами. Заодно осудить поставщика, невзирая на его происхождение, вот тогда воры задумаются. Самое главное никаких помилований и проследить за немедленным исполнением приговора. Поверьте, задумаются даже самые вороватые и распущенные.