– И когда его доставят?

– Сейчас посмотрим… от пяти до десяти рабочих дней. Может, немного дольше.

– А побыстрее нельзя?

– Можно. Просто выйдет подороже.

– Насколько?

– Ну, за двадцать три доллара они доставят в течение двух дней.

– Ну, вряд ли в моем возрасте имеет смысл тянуть, как считаешь?

И вот компьютер появляется – гладкий прямоугольный космический кораблик с мерцающим экраном; Молли помогает Вивиан его настроить. Добавляет в избранное «Нью-Йорк таймс» и Американскую ассоциацию пенсионеров (а чего нет?), заводит ей ящик (DalyViv@gmail.com), хотя представить, что Вивиан будет им пользоваться, непросто. Показывает Вивиан, как открыть обучающую программу; та послушно все повторяет, восклицая по ходу себе под нос:

– А, вот оно как! Нажать эту кнопочку… ой! Понятно. Тачпэд… где тут тачпэд? А, ну конечно, какая я глупая.

Обучается Вивиан быстро. И уже очень скоро она, проделав несколько шагов, обнаруживает целое сообщество бывших детей из поезда и их потомков. Из двухсот тысяч маленьких пассажиров в живых осталось около сотни. Про них существуют книги и газетные статьи, написаны пьесы, им посвящают специальные мероприятия. В Конкордии, штат Канзас, существует Национальный комплекс «Поезд сирот», у него есть свой сайт, где выложены рассказы и фотографии, есть ссылка на ЧЗВ («Часто задаваемые вопросы? – изумляется Вивиан. – И кто же это их задает?»). Существует группа, которая называется «Пассажиры из Нью-Йорка»; те немногие, кто еще жив, и их многочисленные родственники ежегодно собираются в монастыре в Литл-Фолз в Миннесоте. У Общества помощи детям и нью-йоркской больницы для подкидышей есть свои сайты, со ссылками на ресурсы и информацию об архивах и документации. Есть еще целый отдельный жанр – розыск предков: сыновья и дочери летят в Нью-Йорк с блокнотами для записей, выискивают письма о натурализации, фотографии, свидетельства о рождении.

С помощью Молли Вивиан заводит аккаунт на «Амазоне», заказывает книги. Здесь десятки детских историй про поезда, но ее больше интересуют документы, сохранившиеся предметы, рассказы сирот, изданные домашним способом: каждый – исповедь со своим смыслом. Она обнаруживает, что сюжетная канва у многих рассказов одна и та же: «Случилась такая и такая беда – я оказался в поезде – случилась такая и такая беда – но я вырос, стал достойным, законопослушным гражданином; влюбился, завел детей, потом внуков; короче говоря, я прожил счастливую жизнь, и прожил ее так только потому, что я осиротел, меня бросили, а потом отправили поездом в Канзас, Миннесоту или Оклахому. Ни за что не пожелал бы себе иной судьбы».

– Выходит, это в человеческой природе: считать, что у каждого события есть своя причина – искать обрывки смысла даже в самых тяжких испытаниях? – спрашивает Молли после того, как Вивиан зачитывает несколько таких историй вслух.

– Так, конечно, легче, – подтверждает Вивиан.

Она сидит в большом кресле с ноутбуком на коленях, просматривая истории из канзасского архива; Молли – в другом, читая книгу из библиотеки Вивиан. Она уже перелопатила «Оливера Твиста» и теперь с головой ушла в «Дэвида Копперфильда»; но тут Вивиан вдруг взвизгивает.