– Тогда уже появилась «Каста», – вспомнил Моторола, и добавил. – Музыка – это хорошо.

Пришла жена с дочкой: они гуляли.

С ними Гога – занёс коляску.

Жену я запомнил тогда спокойной, с достоинством, приветливой; по типу – казачка из «Тихого Дона»: чувствовались порода, и ум, и стать, и выдержка жены человека, ходящего круглый год близ смерти. Настолько близко, как мало кто на этом свете сегодня.

Они познакомились здесь, она из Николаевки, была ранена.

Я спросил у Моторолы про самые смешные украинские фейки по его поводу – а их десятки, – он вспомнил идиотскую новость о том, как он застал жену с любовником, всё разгромил, любовника, видимо, убил, а жену, цитирует Моторола, «тащил за волосы».

– Она выше меня на полторы головы, – беззвучно хохотал он. – Я бы не смог при всём желании.

После того, как он получил на учениях травму глаза, была сотня фейковых новостей о том, что он сбежал из ДНР.

Характерно, что врач, которая подлечивала глаз Моторолы, тогда спросила у него встревоженно:

– А вы не уедете? Точно останетесь здесь?

Для людей в ДНР само присутствие Моторолы было показателем того, что с республикой всё в порядке, что киевская, Майданом поставленная власть сюда не дотянется.

Из приличных фейков я помнил только один: в Сети есть информация о том, что подразделение Моторолы признано в Британии лучшим среди европейских спецподразделений; не думаю, что британские военные столь искренни; однако то, что опыт его батальона изучают, проверяют и перепроверяют ведущие европейские военные школы – объективный факт.

…А в это время Моторола в шортах смотрел на дочь, журчал аквариум, жена тихо разбирала продукты из пакета на кухне.

Лена тоже предложила мне поесть, я снова отказался, но всё равно через минуту на нашем столике стояла тарелка с нарезанным сыром и колбасой и тарелка с креветками.

Ярослава, дочка – милейший блондинистый ребёнок, – сразу потянулась к отцу.

– Когда папа дома, мама у нас не в авторитете, – довольно и добродушно отметил Арсен.

Принесённых мной игрушек Ярослава немного напугалась: слишком яркий фонарь, слишком громкая машина – и захныкала.

– Такая девочка красивая, ты чего… – засмеялся Моторола.

– Ничего, привыкнет, – не то чтоб извиняясь, но чуть озадаченно сказала Лена, и, что-то приговаривая, унесла дочку спать.

Видно было, что у Лены ровные, плавные манеры. Она выходила замуж за Арсена Павлова, ушедшего на дембель старшим сержантом, и стала женой полковника; это ей шло.

– Наверное, пора закапать тебе? – спросила она, вернувшись.

Моторола послушно снял повязку.

Она закапала ему лекарство в раненый глаз.

Мне показалось, что ей многократно, несравненно жальче мужа, чем мужу самого себя.

Лена была беременной на заметном сроке.

Мотороле предлагали тогда поехать в Питер – всё-таки попробовать вылечить раненый глаз; он отказался.

На своё счастье, я не стал спрашивать, почему.

Мы негромко болтали о том о сём, и вдруг он что-то вспомнил и будто бы рассердился:

– Человек с таким вот животом стоит и говорит: «Я за вас переживаю и болею». А что ты за меня болеешь? Я гражданин РФ и нечего за меня болеть. Ты болей вот за детей здесь… Он меня спрашивает: «А что ты не поехал в Питер подлечиться? Могу помочь!» А что мне туда ехать? Вот, смотри, есть другой боец, у него тоже с глазом проблемы. Что вы его в Питер не отправили? А? Чтобы сказать потом: «Ага, я вот такой охеренный парень – я Моторолу отправил в Питер!» Самолюбие своё потешить! Я никуда не собираюсь пока. Мне ещё швы с самого глаза не сняли. Куда мне нахер ехать. Я сразу всем об этом сказал, ну а чё? Вот почему солдат никто не отправляет? Почему меня? Мне этого не надо, меня совесть замучает. Я заколебался к чёрту посылать людей по этому поводу… Пойдём покурим лучше.