– Только одним глазом читать неудобно, устаёшь.

– У тебя сколько вообще ранений? – спросил его.

Он задумался.

– Если считать полученные здесь в ходе боевых действий, то шесть.

Самое заметное: на левом локте сшитое развороченное мясо: сработал украинский пулемётчик в аэропорту. Моторола впроброс, ничего не акцентируя, рассказал, как вёл группу на штурм в одном из коридоров донецкого аэропорта.

«Пулемётчик мгновенно перестроился на нас…» – с некоторым, как кажется, даже уважением, отметил Моторола (пулемётчик стрелял в другую сторону, куда привлекали его огонь).

Рассказал, как сам вколол себе обезболивающее. Но потом всё равно голова поплыла; рука была – всё мясо наружу.

– Мне один твой боец рассказывал, как в аэропорту взяли пулемётчика в плен… И тот борзо себя вёл, – спросил я. – Не этот?

Моторола секунду смотрел на меня. Потом отрицательно покачал головой: нет.

Нет, не этот. Этот так себя не вёл. Никогда.

Немного подумав, Арсен со смехом вспомнил ещё пару коротких историй на те же темы: как после этого ранения, едва подлечившись, в очередной раз вёл группу – и у него отказала левая, раненая рука, и в какой-то момент боя он не смог стрелять.

Просто отказала, и всё.

Ну, кто может даже отдалённо вообразить себе эту ситуацию, поймёт, каково это.

В другой раз – сразу после тяжёлого ранения в лопатку, – приезжал к Мотороле в гости Иван Охлобыстин, он в тот раз шубу подарил его жене.

«…Весь на уколах, ничего не понимаю, но делаю вид, что всё понимаю и мне не больно…» – посмеялся Арсен.

Мы обсудили всякие последние новости; я вдруг увидел в шкафу фотоальбомы: дай зазырить, говорю.

Альбомы оказались армейские.

– Ты всё из дома сюда перевёз? – спросил я.

Моторола как-то уклончиво ответил, что привёз всё самое главное.

…молодой Моторола – совершенный подросток, на некоторых фотографиях вид лет на четырнадцать, при этом заметно, что это очень задорный, очень уверенный в себе, боевой тип.

Мы разглядывали, посмеиваясь, фотки, Моторола весело, по-простому, комментировал:

– Я же из Краснодарского края призывался (хотя родился в одиннадцатом регионе), и сзади у меня на шлеме было написано 23-РУС.

(Краснодарский край – 23-й регион.)

На фото – дагестанские и чеченские пейзажи.

– Это наш старшина артбатареи. Тогда он уже был, по-моему, старшиной артбатареи. Короче, Камаз центрподвоза с тушёнкой, со всей хернёй подорвался на фугасе. И там тушёнка, жир, масло – всё загорелось. Старшина выбежал, сам пылает, а люди в поле работают. И вот он начинает стрелять по людям…

– Он от шока или чего?

– Да, от шока. И вот пока его не потушили, не завалили, – стрелял.

– Убил кого-то?

– Ну, да. Вроде бы, да.

Перевернул эту страницу сам и засмеялся:

– А занавески у меня видишь, какие? Ко мне комбат заходил: «Бля, убери этот “домик в деревне”!»

Занавески очень хорошие, домашние, уютные.

Моторола на марше. Моторола-связист. Моторола в палатке с друзьями выпил монастырского вина, много – очень характерные фотографии.

– Я вообще синьку не люблю, но тут… – снова посмеялся Моторола.

А на очередном снимке они, по ходу, слушали музыку и немного танцевали.