— А что делать?

Капитан подвел его к сараю, где были свалены кровати и табуретки.

— Надо все это расставить. Времени нету, понимаешь!

— Ладно! — сказал Димка. — Я соберу ребят!

Через несколько часов школьный двор заполнили мальчишки и девчонки.

— Хорошо! — удовлетворенно потер руки капитан и тут же дал задание: хорошенько промыть тумбочки горячей водой с мылом, потом расставить их по палатам.

— По классам! — поправил Мишка, и капитан печально посмотрел на него:

— Нет, парень, по палатам!

В военкомате работы поубавилось, и ребята большую часть времени проводили в госпитале. Трудно было привыкать им к боли, стонам и крикам искалеченных войной людей, к виду и запаху крови и йода. Мишка совсем похудел и побледнел; нелегко приходилось и Леве, который старался не отставать от товарищей. Один Васька был, как всегда, спокоен и силен и работал как вол. Ребята помогали раненым писать письма, добывали овощи, фрукты, мыли полы в палатах, а потом, когда пообвыкли, им стали доверять и уход за ранеными. В тяжких хлопотах проходило лето. Наступил сентябрь, а к занятиям еще не приступили.

— А может, и совсем учиться не будем? — вслух размышлял горластый Мишка, драя шваброй пол в палате. — Во́ красота! А все может быть: война ведь! Какая там, к дьяволу, учеба!

— Ну и что, если война! — рассердился вдруг на него какой-то пожилой боец. — Раз война, так и вся жизнь насмарку? Нет, парень! Давай назло Гитлеру так учись, чтоб ему тошно было, проклятому!

Наконец под школу отвели старое двухэтажное здание на высоком волжском берегу. Директором назначили учительницу Софью Александровну, бывшего Димкиного классного руководителя.

— Здравствуйте, друзья мои! — сказала она в первый день занятий, глядя из-под очков на своих повзрослевших, вытянувшихся учеников. — Поздравляю вас с первым днем учебы, которую мы начинаем в такое суровое время…

Она долго еще говорила: о войне, о трудностях, о том, что учиться в такое время надо только хорошо и отлично. Кроме этого, ребятам предстоит немало работы для фронта, для победы.

— Вам надо забыть, что вы просто мальчишки и девчонки, — сказала в заключение Софья Александровна. — Вы — дети своей великой Родины, которую топчут кованые сапоги врага. И ваша обязанность во всем помогать своей стране, чтобы скорее пришла победа.

«Чтобы скорее пришла победа», — вспоминал Димка ее слова, шагая после уроков домой.

По привычке он сунул руку в ящик, вытащил газеты и письмо. Письмо было странное, в конверте: обычно отец присылал маленькие треугольники. Адрес написан незнакомой рукой. Димка вскрыл письмо, торопливо пробежал его глазами и медленно опустился на ступеньки лестницы. Рекс выбежал, ткнулся носом в ледяные его ладони.

— Пропал без вести… — мертвыми губами прошептал Димка.

Он вскочил, запер Рекса и кинулся к госпиталю…

Вот знакомый школьный двор, машины возле ворот: привезли новую партию раненых. Екатерина Николаевна сердито выговаривает за что-то шоферу…

— Мама, — беззвучно произнес Димка и спрятался за дерево.

Что он делает?! Разве можно говорить матери про письмо! Она так ждет весточки от папы, так ждет. Нет… Этот удар свалит ее… Надо переждать… Все может быть… Может быть…