Пока мы плыли, я испортил не один лист бумаги, составляя небольшое письмо, которое собирался отправить Такриду. Иногда, видя, что я устал, ко мне присоединялся Олег Сенчин. Спрашивал разрешения, читал черновики и шалел от моих совершенно не дипломатических выражений и оборотов.

– Ты что, так и напишешь: «прибудет магистр ордена»? – спросил Олег.

– Да, конечно, – кивнул я. – Что именно тебя удивляет?

– Но мы собираемся нанести визит…

– И что?

– Здесь не принято спрашивать дозволения? Все-таки в гости едем.

– Наш орден не спрашивает. Мы просто сообщаем о решении.

– Табе пасодют, – голосом актера Папанова сказал Олег и добавил: – Такрид может…

– Такрид может принять нас как дорогих гостей… или… – тут же заметил я, – или пойти наперекор воле богов и попытаться воспротивиться нашему визиту. Как ты думаешь, что он выберет?

– Серега, ты блефуешь!

– А что, скажи на милость, нам остается делать?

– Сухари сушить, – засмеялся Олег.

– Очень смешно.

Он потоптался и убрался на нос, где затеял очередную свару с капитаном. Отчасти Олег прав, но нам приходится блефовать. Иначе мы завязнем в этой местной политике как муха в варенье. Нам этого делать нельзя – у нас мало времени. Своих проблем по уши. Такрид… Такрид это еще цветочки… Там такие ягодки на югах обитают, что, как говорил один киношный персонаж, «трамвай за счастье встанет».

– Ка-арр-р! – Ворон наконец разделался с куском мяса и начал приводить свои перья в порядок. Иногда он отвлекался от этого занятия и пытался оторвать от моего камзола какую-нибудь блестящую деталь. Получив по клюву, он возмутился и перебрался на мачту.

Так вот о Такриде. Все дело в том, что он никогда не служил королеве Гэрре, и взывать к патриотическим чувствам не получится. С другой стороны – его нельзя обвинить в предательстве. В молодости жил на севере эльфийских земель и, по слухам, занимался разными нехорошими делами, о которых в приличных домах и упоминать не принято. Тут вам и контрабанда, и золотишко с приисков, и божий промысел на больших дорогах. С королевским двором не общался, а если там и слышали рассказы о его лихости, то исключительно от заезжих купцов, и, скорее всего, в нецензурных выражениях.

Когда началась смута, молодой Такрид собрал команду головорезов и двинулся вместе с ними на юг – поближе в золоту. Добраться не успел, – там и без него желающих было предостаточно. Он смекнул, что лучше не рисковать и прибрать к рукам полуразграбленную столицу. Что и сделал с присущим ему нахальством.

Судя по описаниям смутных времен, Такрид просто заявился во дворец, где шельмовали жители столицы, и, не отходя от ворот, зарубил несколько человек. Потом его парни обыскали замок, попутно выкидывая из окон мародеров. Когда жители опомнились, было уже поздно – на сторону Такрида встали остатки королевской стражи, которая пряталась от народного гнева по углам и подвалам.

Вроде бы ничего нового в эльфийском характере, не правда ли? Все, да не все. Судя по рассказам Руфтэра, старик Такрид мечтал о славе. Именно ради славы он частенько воевал с соседями. Особенно с теми, которые на югах золотишком промышляли и с королем Аргером Вторым из Баргэса шашни водили. Любил старик это дело – воевать и золотые монеты в своей казне пересчитывать.