Уф… Как-то все слишком быстро. На земле мне как-то привычнее драться.
Я осмотрелся – этот вроде последний. На носу еще дрались, но, судя по крикам, там помощь была не нужна – без нас справятся. Через фальшборт уже лезли парни с нашего второго драккара. Рэйнар, Барри. Они подошли с правого борта, и на палубу захваченного корабля сыпанули гномы. Поздно – мы уже закончили! Почти. Гномы, если поспешат немного, еще успеют мечами помахать.
– Хорошо повеселились… – посмотрел на меня Олег и облизнул губы.
– И что это было?
– Сейчас узнаем.
Я подошел в борту и увидел, как на нашем драккаре беснуется Эльвейра. Он до сих пор избивал свою жертву. Уже было видно, что умаялся, но удары наносил с частотой отбойного молотка.
– Леша, хвостом тебя по голове! Какого черта ты на людей бросаешься? Голову напекло? Так мы тебе говорили, чтобы шапочку надевал.
– Серый, я знаю эту суку! – рявкнул Лексио. У него даже лицо перекосило от ярости.
– Беррэнт дэ вьерн… – присвистнул Рэйнар, увидев эту картину. Потом перевел взгляд и с интересом посмотрел на Эльвейру. – Однако наш дюнк не так прост, как кажется.
– Сударь, остановитесь на минутку! Перестаньте бить этого дяденьку, а то вспотеете и простудитесь! Господи, ну что за человек такой… Леша, скажите толком – кто это?
– Работорговец из Эсхарта! – прорычал Лексио, держа свою добычу за волосы.
Судя по всему, этому купцу недолго осталось жить. Эльвейра превратил его в такую отбивную, что дрожь брала. Там даже лица не видно. Нет, я ничего не имею против! Это, как говорил один мой знакомый, дело житейское. Убил и убил. Каждый может попробовать, если нужда возникнет.
– Вот как! Работорговец, значит…
– Вечер перестает быть томным, – заметил Сенчин.
– Возьми пару ребят, – сказал я, – и осмотрите эту посудину. Мало ли что.
– Сделаем, – кивнул Олег и, взяв несколько парней из команды Стига, ушел вниз.
Жаль, но никто из команды не выжил. Был один тяжело раненный, но он умер, не приходя в сознание. Корабль? А что корабль? Такая же посудина, как приснопамятная «Русалка», на которой меня везли в Баргэс. Обычный «торговец». Парни Наэрра, стуча тяжелыми сапогами, шныряли по палубе и осматривали трупы. Трофеи собирали. Все верно – это дело святое. Я осмотрелся, и мы с капитаном Наэрром отправились в каюту шкипера.
– Ну и духота, – пожаловался Стиг и вытер лицо. В каюте и правда было душновато.
Стены, потемневшие от трубочного дыма, стол с разложенной картой. Массивное кресло с дочерна засаленным сиденьем из красного бархата. Подвесная койка и несколько рундуков, прикрепленных к полу. Что удивило – ковер на полу! Выцветший и местами протертый до дыр, но ковер. Не доводилось таких видеть – рисунок слишком непривычный для этих мест. Что еще? Бочонок с вином и бочонок с водой. Рядом, на деревянном крюке – кожаная кружка. Медный кувшин, тазик для умывания и грубый табурет в углу. На стене – рядом с иллюминатором – расшитая перевязь и тяжелая рапира в богато украшенных ножнах. Пока Стиг осматривал бумаги, я вытащил клинок.
Кто-нибудь, увидев режущие кромки, мог бы назвать это шпагой. Можете называть как вам угодно, но это все же рапира. Та самая, которую называли espada ropa или espada ropera. Сиречь, «меч для одежды». Именно «для одежды», а не для доспехов. Клинок хоть и имел лезвия, но был слишком легким для нанесения рубящих ударов.