Тут и епископ появился, не пошёл сразу к алтарю, хотя служки уже для того всё подготовили, а пошёл к пастве, к графу. Тот брал руку святого отца, становился на колено, целовал её. И тут епископ увидал Брунхильду, спросил ее ласково, подавая руку для поцелуя и ей:

– А вас я не знаю, кто вы, чистое дитя?

Девушка сразу присела низко, рук пастырю целовала, говорила:

– Девица Фолькоф, сестра кавалера Фолькофа, господина Эшбахта.

Она указала епископу на Волкова.

– Ах, и вы тут, – обрадовался епископ, увидав его. – А вы мне нужны, обещали, что будете у меня, а сами не идёте.

– Простите, святой отец, – Волков низко склонился, – дела не отпускают.

– Ну, ничего, – епископ положил руку ему на голову, что-то прошептал, – после проповеди не уходите, не поговорив со мной.

– Да, святой отец.

Больше епископ ни с кем не говорил, церковь была уже полна людьми, всё было готово, и он приступил к делу.

Речь его и вправду была интересна и не слишком длинна, и многие, особенно женщины, плакали над несладкой участью Петра и Павла.

А когда всё кончилось, хоры допели последнюю осанну и люди, утирая слёзы, стали расходиться, к Волкову подошёл служка и сказал, что епископ желает его видеть у себя за амвоном.

Никогда кавалер не заходил туда, куда простым смертным вход заказан. Там, в ризнице, епископа разоблачали от дорогих одежд служки, сам он сидела на лавочке и, увидав Волкова, показал на стол, там стоял красивый ларь и сказал:

– Тот ларец для вас.

– Для меня? – Удивился кавалер.

– Нет, не для вас лично, но предназначается вам. – Говорил епископ. – Берите его. Посмотрите, что там.

Кавалер открыл ларец. Тот доверху был заполнен серебром. Он непонимающе уставился на старого попа ища у того объяснений.

– Ступайте, всё, – сказал епископ служкам, и те тут же покинули ризницу, сам он уже был в простой одежде. Встал с лавки и подошёл к кавалеру. – То не вам, то на ваш храм. На деньги эти постройте у себя в Эшбахте храм.

Блёклые старческие глаза пристально смотрели на Волкова, епископ устал после службы, но старался быть бодрым. Он продолжал:

– Я кое-что узнал про вас.

Волков молчал, ему, конечно, было интересно, что скажет старик, но торопить его он не собирался.

– Вы простолюдин, – продолжал поп. Это звучало как укор, ну, так Волкову показалось. И он продолжал молчать.

– Да, простолюдин. – Продолжил епископ. И тут же добавил. – Так же, как и я. Я знаю, как мне было нелегко добиться моего сана, думаю, что и вам было также трудно достичь ваших высот. Я про ваши подвиги наслышан, поэтому мы, простолюдины, должны помогать друг другу, здесь, – он постучал по ларцу, – четыреста талеров, или чуть меньше, я не знаю, на небольшую церквушку хватит с лихвой.

– Спасибо, монсеньёр, – Волков хотел взять его руку и поцеловать, но епископ не дал.

– Бросьте, это лишнее, то на людях надобно делать, а тут нет нужды.

– Ещё раз спасибо.

– Не благодарите, пусть они пойдут на доброе дело, иначе папский легат отправит их к Святому Престолу или их украдут после моей смерти мои помощники.

– Раз так, то прошу вас тогда на приход в Эшбахт утвердить нужного мне священника. – Сказал кавалер.