– За мереном и телегой следи, смотри, что бы не украли. Через неделю отвези её в Эшбахт, я, может, ко времени тому уже вернусь туда сам.

– Всё исполню, господин. – Говорил монах. – Да хранит вас Господь в пути.

– Дозвольте хоть поцеловать вас, братец, – сказал Брунхильда.

Они расцеловались чинно, совсем не так, как целовались недавно, скромно. И Максимилиан придержал ему стремя, помогая Волкову сесть на коня.

Уж чего не нужно было Агнес, так это вторых уроков. Она и с первого раза всё усваивала и всё запоминала. Хватило ей того случая в Хоккенхайме, когда она от страха быть схваченной едва жива была, когда ноги да и всё тело одеревенели. Мыслей в голове не осталось, а жил в голове ужас, который по членам растекался параличом. То своё состояние она запомнила навсегда.

Поэтому, решила вести себя тихо, быть острожной, быть такой, как и другие. Ходить в церковь, завести духовника, жениха завести. А может, и мужа себе выбрать, тихого да покладистого. Чтобы рта не раскрывал и покорен её воле был. И главное – здесь, в Ланне, своих сил не проявлять никогда. Никогда без необходимости.

Вот и теперь она сидела за столом и слушала приказчика, что пришёл от банкира и говорил ей:

– Угодно ли будет госпоже дом освободить по истечению месяца, или будет госпоже угодно принять новую цену за аренду?

– Новую? – Спросила Агнес. – Отчего же она новая, почему вдруг?

– Господа мои считают, что цена сегодняшняя излишне низка.

У них есть желающие за большую цену дом снимать. – С миной невыразимой скуки на лице вещал приказчик. – Ежели госпоже не по душе новая цена, так может она до конца месяца дом себе новый подыскать, господа мои говорят, что если до конца месяца она дом себе не найдёт, то времени ей дадут ещё месяц, чтобы пожить по той же цене. А потом надобно ей будет съехать.

Он и его манера говорить подчёркнуто скучно, безразлично, и его непочтение выводили её из себя, в былое время она уже вскочила бы и пошла к нему, пылая злобой от одного его тона. Но теперь она сидела и слушала его, подавляя свои порывы.

– И какова же будет новая цена? – Спокойно спросила Агнес, когда он закончил.

– Отныне, вам платить придётся одиннадцать талеров.– Холодно сообщил приказчик.

Тон его был безапелляционен. Агнес спорить не стала, хотя хотела уже выцарапать ему глаза. Нужно было терпеть.

– Одиннадцать так одиннадцать. Ута, – позвал она служанку, – возьми в кошеле одиннадцать талеров, передай их приказчику.

Служанка быстро выполнила приказ и высыпала деньги в руку приказчика. И тот взял их без поклона и благодарности, так как будто он одолжение ей делал.

Она бы могла ему не дать ни пфеннига, обмануть, задурить его за одну только постную его морду, за тон его высокомерный, но Агнес не стала этого делать. Расплатилась сполна. И казала:

– Следующий месяц оплачен, ступай.

Опять не поклонившись, приказчик попрощался и пошёл из дома.

Как он вышел, Агнес произнесла:

– Ута, кошель подай.

Служанка быстро принесла ей кошель и положила его перед ней на стол. Да, он был почти пуст. Был в нём всего один талер да серебра мелкого на пол талера. Конечно, у неё был ещё гульден, но его тратить нельзя было. Всё. Можно, конечно, было послать Игнатия к господину в Эшбахт, просить денег, но она не хотела. Она уже решила, что и сама может себя обеспечить. Не зря же она с Зельдой-горбуньей зелья варила. Книгу изучала Агнес, а ингредиенты искала Зельда. Да, не всё получалось поначалу, но потом всё вышло. Варили они два зелья, одно из них было таково, что выпив всего пару капель человек лишался памяти. Нипочём не мог он вспомнить, что с ним было вчера. То она проверила дважды на служанке. Лишь выпивала воды стакан, в которой было всего четыре капли, ка тут же засыпала непробудным сном. Таким, что не просыпалась, даже когда Агнес пальцы ей свечой жгла. Когда поутру вставала, больна была головою и ничего вспомнить не могла, хоть Агнес у неё выпытывала немилосердно. Даже не могла сказать, откуда у неё на пальцах ожоги. А вторе зелье было ещё более хитрое, с ним ей долго пришлось повозиться. И обошлось он ей недёшево. Оно было так ценно для неё, что она не поскупилась и купила под него два красивых флакончика из хрусталя с резными крышками. Она хранила их в шкатулке, и эта шкатулка стояла перед ней на столе. Девушка была очень довольна тем, что у неё получилось. А уж как горбунья была довольна, так и словами не передать. Зелье это из книги Агнес взяла. И звалось оно там: «Эликсир страсти».