Третий приехавший тоже с лошади спрыгнул, у Уты лампу забрал и стал её к ней и к Игнатию, к лицам подносить, разглядывать, сказал:

– Ишь ты, вон они какие, а этот и вовсе зарос как зверь, а ну, говорите, кто вы такие?

– Я служанка госпожи Агнес, – отвечал Ута, приседая, видно, она признала Волкова.

– Конюх госпожи Агнес, кучер ещё. – Сказал Игнатий.

– Этого я знаю, – произнёс Максимилиан, приглядевшись. – Кажется, его Агнес от виселицы забрала.

Волков пригляделся к конюху, тот стоял, не шевелясь, ждал, что дальше будет, но кавалер ничего не сказал, пошёл в дом.

Там на хозяйском месте во главе стола сидела Агнес с вином, ларцом и книгой.

Как увидела Волкова, так сразу вскочила, пошла к нему, присела так низко, что почти села на пол перед ним:

– Рада видеть вас, господин.

– Здравствуй, Агнес, – Отвечал кавалер и кивнул на Зельду, что стояла, в почтении склонив голову. – Это ещё кто?

– То кухарка моя, Зельда.

– Прислуги у тебя больше, чем у меня, – сказал Волков и пошёл к тому месту, где только что сидела Агнес.

Уселся на стул, заглянул в книгу, что была раскрыта, чуть почитал и вытянув ноги сказал:

– Агнес, слуги у меня нет сейчас, помоги ка сапоги снять.

Ута и Зельда видели, как без разговоров и вопросов высокомерная суровая их госпожа пошла к гостю и, став на колени перед ним, стала снимать с него сапоги. А он морщился от боли. Агнес как увидала, что он боль терпит, так отбросив сапоги, тут же стала ему по ноге рами водиться, гладить и мять место чуть выше левого колена.

И суровый муж на глаза тут же подобрел. Даже госпожу Агнес погладил по голове, словно дочь свою, и спросил:

– Ну, как ты тут без меня?

– Справляюсь, слава Богу. Всё, слава Богу, хорошо у меня. Молюсь за вас. Поминаю вас ежечасно.

– Да? А денег хватает тебе? – Сказал он и снова поглядел на книгу, что лежала на столе перед ним.

– Хватает, – отвечала Агнес. – Больше не трачу денег я понапрасну.

– Значит, хватает? – Перепросил кавалер, видимо, не веря девушке. – На слуг, на дом, на коней и на книги такие?

– Всего у меня в достатке, – отвечала та спокойно. – Нужды ни в чём нет.

Волков открыл ларец и взял один из флаконов, что лежал в ларце:

– А это что? – Рассматривая флакон, спросил он.

– Духи, господин, – тут же отвечала Агнес. – Благовония. Сама варила.

Она уже ругала себя за то, что не спрятала их с глаз долой.

– Духи? А не из этой ли книги эти духи? – С интересом спрашивал он.

– Из этой, господин.

– Дороги ли такие духи, сколько стоят, талер?

– Тридцать, господин, – отвечала Агнес, говорила то с умыслом, чтобы господин больше не спрашивал, откуда у неё деньги на слуг и коней.

– Тридцать? – Удивился Волков, ещё внимательнее разглядывая флакон. – Что ж в них такого?

– То госпожи покупают, коли на себя ими брызнут, так у мужей любовный раж просыпается, какого прежде и не было. – Врала девушка, ни одного флакона она не продала.

– А ты проверяла? – Спросил Волков.

– Конечно, – Агнес кивнула. – На горбунью свою брызгала, так конюх мой её тут же на пол повалил, скакал на ней не хуже, чем на лошади. Она три дня потом счастливая ходила. Теперь только о муже и мечтает.