Сегодня утром на меня нашел приступ тоски по дому, я вынул из тумбочки пингвинчика и сунул его в карман. И сейчас вспомнил о нем, когда наткнулся на магазинчик с плюшевыми игрушками — яркие звери с разных планет, совсем не похожие на земных.

Вот был бы сувенир для Сашки! Потратить немного денег, что ли?

Почесывая голову, я прошел дальше, и оказался в тупике, а пока соображал, куда еще отправиться, из-за крайней палатки вышел Фул и схватил меня огромными ручищами.

— Ты… — не успел я вякнуть, как пахнущая блевотиной ладонь зажала мне рот.

— Иди с нами. Иначе больно, — очень тонкого голоса я не узнал, поскольку никогда его не слышал, но ухитрился повернуть голову, и увидел Молчуна.

Меня наполовину провели, наполовину протащили по узкому коридору между двумя палатками, и мы очутились на пятачке позади большого шатра — со всех сторон стены, загородки, несколько проходов, у стенки шатра Равуда в обнимку с Юнессой. Меня словно в поддых ударили, я сморгнул, попытался вырваться, заехал локтем в твердый живот Фула.

— Не дергайся, — сказал кайтерит, брезгливо оттопырив губу. — Никто не пострадает. Ведь таааак, моя сладкая?

Юнесса кивнула, и он поцеловал ее, грубо, страстно, играя на публику, сжал пятерней ее грудь прямо через майку. Я сначала напрягся, а потом обвис на руках конвоиров, в голове закрутились обрывки мыслей — что он собирается делать, зачем это?

— Держите его крепче, — велел Равуда, оторвавшись от девушки. — А ты смотри. Подними рууууки!

Последняя фраза относилась к Юнессе, и когда она выполнила приказ, кайтерит сорвал с нее майку. Крупная грудь закачалась туда-сюда, девушка застонала, когда Равуда стиснул пальцами острый сосок — но не от боли, а от наслаждения, и сама принялась стаскивать штаны!

В этот момент что-то случилось у меня с головой, в ней все словно отключилось.

Я будто смотрел не особенно бюджетный порнофильм — мускулистый лысый тип с красной кожей и грудастая курчавая девчонка с божественной фигурой, он жестко стягивает с нее трусики, гладит ей лоно, она дрожит и постанывает, лижет ему шею и подбородок; потом он резко поворачивает ее, нагибает и входит сзади, сминая упругие ягодицы, девчонка визжит, он держит ее мощными руками, и она гладит их; по бокам ее и спине, по нежной коже текут маслянистые капли пота.

— Нравится типа? — прошептал Фул мне на ухо, и эта фраза вернула меня к реальности.

Равуда трахал Юнессу на моих глазах, и она тащилась от этого, едва не орала на всю ярмарку. Лучше бы он бил меня по яйцам, лучше бы его приятели молотили меня ногами, плевали в лицо.

Я не согнулся от душевной боли только потому, что меня держали.

Когда Равуда отлепился от своей подружки, то у нее на груди и плоском животе остались следы от его когтей, а на одном из плеч след укуса.

— Теперь ты понимаешь, кто тут хозяин, — сказал кайтерит. — О да, да… Понимаааешь.

Меня отпустили и я упал на колени, безгласный, ошеломленный, почти убитый — как она могла так, зачем она так со мной, что я ей сделал такого? Чужие ноги прошаркали мимо, я некоторое время пробыл там, ничего не видя и не слыша вокруг, а когда ухитрился встать, то обнаружил, что карман мой пуст.