Судя по морде Фула, ему это обещание не понравилось, Молчун скривил белую физиономию, только Равуда остался спокойным.

— Все марш отсюда, — велела она и повернулась ко мне. — А с тобой я не закончила. Стой где стоишь.

Меня ошпарило тревогой — что ей от меня нужно?

Равуда с приятелями резво выскочили из молельни, звук их шагов затих вдалеке, осталось только мое тяжелое дыхание и далекий гул каких-то механизмов, словно удары громадного сердца линкора. Лиргана осмотрела меня с головы до ног, приподняла бровь над средним глазом — да, человеку такой трюк не проделать.

Я старался не пялиться на ее блузку, туда, где под полупрозрачной тканью явственно угадывались соблазнительные выпуклости — на самом деле три штуки.

— Красавчик, — сказал центурион. — Рассказывал мне про дочку, про операцию. Наверняка жена есть…

Я вспомнил Юлю, ее взгляд, добрый, мягкий и немного укоряющий, от него захотелось спрятаться, как и от взгляда стоявшей напротив стервы с голубыми, холодными глазами… хотя нет, не такими уж и холодными, ведь ненависть в них мешалась с желанием.

Эта что, тоже мужа убила, как и Диль? И за это должна всех мужиков трахнуть?

— А потом я ловлю тебя со спущенными штанами и той бледной тварью на коленях! В то, что ты ее заставил, я не верю, но ведь мог ее послать? Мог?

Мне стало стыдно, но почти тут же на смену стыду пришел гнев — кто она такая, чтобы меня воспитывать, да еще щеголяя передо мной сиськами и пялясь как на танцора в стрип-клубе?

— А ты хотела быть на ее месте, чтоб я сдох? — спросил я. — Потому и бесишься?

Лиргана отшатнулась, словно ее ударили по лицу.

— Неет… — протянула она. — Мне нравятся другие развлечения… совсем другие… Думаешь, что ты для них годишься, что ты настоящий самец? Ой, не льсти себе, рыжий…

И она наклонилась вперед, так что под блузкой нарисовались крупные соски.

— Думаю, что ты не сможешь даже правильно вылизать мои сапоги. Куда тебе? — центурион фыркнула. — И так-то замухрышка, а судя по тому, как ты корчишься, тебе еще и по яйцам засветили. Ведь так?

И снова она угадала.

— У тебя ведь и не встанет наверняка? — спросила Лиргана.

И тут кровь закипела у меня в жилах — я ненавидел трехглазую тварь, хотел унизить ее, отомстить за все, что она со мной делала, и одновременно хотел ее как женщину, прямо здесь и сейчас. Да, в этот раз она ошиблась — кровь не только закипела, а и потекла туда, куда нужно.

Центурион говорила что-то еще, но я не слушал.

Я шагнул к ней, правой рукой обхватил ее за ягодицу, левой — за среднюю грудь, а губами впился в ее губы. Лиргана дернулась, задница под моей ладонью напряглась, губы сначала омертвели, а затем ответили.

И уже не я целовал ее, а она меня, яростно и страстно, и гладила меня по спине, по плечам, впиваясь ногтями через одежду.

— Но… ты… не… трус… — пропыхтела центурион в перерывах между поцелуями.

Она зацепила свежий ушиб на моем теле, и я поморщился от боли, но в следующий момент о нем забыл, поскольку Лиргана сделала мне подножку, ловко и уверенно. Счастье, что я успел согнуть шею, а то бы шарахнулся затылком и лишился бы всего пыла!